Марион испугалась, но госпожа Тальен, без сомнения, ожидала этого, потому что осталась спокойна и улыбалась по-прежнему.
— Ах, боже мой! — сказала Марион. — Зачем мы остановились и зачем эти верховые стали поперек дороги?
— Это ничего, — сказала госпожа Тальен, — вы увидите, что это друзья.
Мнимый повар сошел с козел и приблизился к дверце кареты. Почтительно сняв свою синюю шапку, он сказал:
— Извините, что я должен представиться вам в таком виде.
— В самом деле, любезный барон, — отвечала госпожа Тальен, улыбаясь, — надо было очень коротко знать вас прежде, чтобы узнать сегодня.
— Времена такие тяжелые! — прошептал мнимый повар.
— Объясните ли вы мне теперь все эти таинственности?
— И да, и нет.
— Как это, барон?
— Вы получили сегодня утром записку?
— Да; эта записка была подписана вами или, лучше сказать, именем, которое приняли вы.
— Это одно и то же. В этой записке я умолял вас взять в вашу карету Марион.
— Вы видите, что я повиновалась.
— Кроме того, я писал вам, что переодетый друг сядет к вам на козлы у заставы, а другие друзья позволят себе нанести вам визит при въезде в лес.
— Очень хорошо. Значит, другом у заставы были вы.
— А эти всадники — те друзья, о которых я вам говорил.
Марион никогда не видала — по крайней мере ей так казалось — человека, который говорил с госпожой Тальен. Лицо его было совершенно не знакомо цветочнице, но голос, молодой и симпатичный, уже как будто раздавался прежде в ее ушах.
«Где я его слышала?» — спрашивала Марион сама себя.
Мнимый повар, которого Аделаида Тальен вполголоса назвала бароном, приложил указательный и средний пальцы левой руки к губам, слегка раздвинул их и свистнул: верховые тотчас подъехали. Один из незнакомцев стал в кругу света, который очерчивали каретные фонари, и Марион побледнела, узнав его. Это был тот самый человек, который два часа тому назад подходил к ней у ворот Тиволи.
— Каднэ! — прошептала Аделаида Тальен.
Тот, который назывался этим именем и вид которого так сильно волновал Марион, приложил палец к губам и пристально на нее посмотрел. В это время повар-барон говорил госпоже Тальен:
— Опасно видеться с вами в Париже: нас подстерегает — моих друзей и меня — полиция Директории, так что было бы безумством обращаться к вам открыто.