— Здравствуйте, друг мой, — сказала она Бернье, не вставая и не оставляя сладострастной позы, которую она занимала на оттоманке.
— Милостивая государыня… — пролепетал сержант.
— Вы удивляетесь, не правда ли? — спросила она, улыбаясь.
— Как же не удивляться? — наивно прошептал сержант.
— Сядьте подле меня, и я объясню вам многое, — отвечала она.
Машфер перебил Каднэ в этом месте:
— Ты мне рассказываешь сказку из «Тысячи и одной ночи».
— Сказку реалистическую, — возразил Каднэ.
Потом он встал и отворил дверь комнаты.
— Посмотрим, горит ли еще ферма…
Отблеск пожара усилился. Его можно было принять за северное сияние. Каднэ запер дверь и сел у огня.
— Этот Жакомэ — претаинственный, — сказал он. — Уверял, что фермер Брюле — негодяй, а сам пошел помогать ему.
— Разве Брюле — владелец фермы?
— Нет, она принадлежит генералу.
— То есть кузине Анри?
— Именно.
— Впрочем, для меня это все равно. Давай дальше твою историю.
Но когда Каднэ хотел продолжать, случилось странное происшествие. Вдали раздался выстрел, и в то же время послышался душераздирающий крик из комнаты, где спала Мьетта. Испуганные Каднэ и Машфер увидели молодую девушку, бледную, взволнованную, с растрепанными волосами.
— Ах, боже мой! Боже мой! — кричала она. — Он убил его!
— Что ты хочешь сказать, малютка? — спросил Каднэ. — Ты с ума сошла?
— Нет… Он его убил, говорю я вам, убил! — продолжала девушка.
— Тебе приснился дурной сон.
— Но разве вы не слыхали этого выстрела?
— Это браконьер убил зайца.
— Это человек убил человека! — вскричала Мьетта.
— Тебе пригрезилось… У тебя кошмар.
— Нет, нет! Я его видела… Мой сон меня не обманывает…
Мьетта с отчаянием ломала руки.
— Кого ты видела во сне?
— Моего отца.
— Твоего отца? Он убивал кого-нибудь?
— Нет, его убили…
Говоря таким образом, Мьетта отворила дверь хижины и, полуодетая, бросилась в лес.
— Пойдемте, пойдемте со мною! — повторяла она вне себя. — О! Я видела это место во сне… Я вас приведу… Пойдемте…
Каднэ и Машфер не рассуждали более. Пораженные этим отчаянным криком, повинуясь таинственному предчувствию, они схватили свои ружья и бросились из хижины вслед за Мьеттой. Она бежала босыми ногами по снегу так скоро, что друзья с трудом следовали за ней по тропинке, извивавшейся тысячью поворотов, сквозь тростник.
— Какое странное событие! — прошептал Каднэ.
Машфер, более холодный скептик, быстрее пришел в себя после этого необдуманного испуга, который заставил обоих молодых людей следовать за Мьеттой.
— Право, — сказал он Каднэ, — мы — как дети… Уж не верить ли нам теперь в ясновидение?