Вместо мулаток, которые обычно их обслуживали, у изголовий их кроватей стояли негры с суровыми лицами.
Тотчас же у Паоло и Людовика возникло недоброе предчувствие.
— Иаков ждет, — сказали им негры. — Пойдемте.
И юношей проводили к старику.
Иаков принял их в роскошной гостиной; у ног еврея сидел его верный пес, выглядевший помолодевшим.
— Ну наконец-то, — насмешливо протянул старец. — Мне пришлось послать за вами, так как за три дня счастья ни один из вас не удосужился хоть на минуту оторваться от своих амурных дел, чтобы выразить признательность другу; вы даже на секунду не подумали о том, что ваше блаженство — дело рук старика Иакова. Подобной неблагодарности я от вас не ожидал, но она меня ничуть не удивляет.
Почувствовав справедливость упрека, молодые люди понурили головы.
— Но не будем о грустном, — сказал Иаков. — Пройдемте-ка лучше к столу; нас ждет прощальный завтрак.
— Прощальный? — пробормотал Людовик.
— Так ты уезжаешь? — воскликнул Паоло.
Ни тому, ни другому даже не пришла в голову мысль о том, что Иаков мог, напротив, остаться, а они — уехать, так они привыкли к удовольствиям, душевному покою, радостям страсти.
Иаков улыбнулся, но ничего не ответил.
— Ты нас покидаешь? — спросил Паоло.
— Повторюсь: нас ждет завтрак, — промолвил еврей. — Поговорим за десертом.
Лица друзей омрачились; тон Иакова показался им насмешливым.
«Что за сюрприз он нам приготовил?» — спрашивали они у себя с беспокойством.
Старик поднялся на ноги, оперся на руку стоявшей рядом с ним прелестной девушки и направился в уже знакомую нашим искателям приключений столовую.
Паоло и Людовик последовали за ним.
Поданный завтрак оказался крайне скудным. Диваны из столовой уже убрали, и друзья вынуждены были сесть на жесткие стулья.
Казалось, Иаков наслаждался удивлением юношей, ожидавших увидеть перед собой ломящиеся от яств столы.
— Роскошь, — наставительно произнес он, — бывает очень опасна, когда входит в привычку. Иногда все же стоит возвращаться к принципам умеренности и воздержанности. Не желаешь ли откушать чечевичной похлебки, сын мой?
Иаков обращался к Паоло.
Юноша нахмурил брови.
— Ты зря пренебрегаешь этим скромным блюдом, — сказал еврей. — Исав, мой предок, отдал за него свое право первородства.
— Я понял, Иаков, — воскликнул бледный как смерть Паоло, — ты нас отсылаешь!
— Да, — сказал еврей, — я вас отсылаю.
— Своей алчной рукой ты отмериваешь нам счастье, — проговорил Паоло. — Ты обращаешься с нами, как с мальчишками. Что означает эта нелепая комедия с завтраком, который и бедуин бы счел скудным? Ты мог бы относиться к нам и более деликатно. И, пожалуйста, избавь меня от этого глупого подтрунивания, которое я нахожу весьма оскорбительным.