Внезапно за дверью послышались чьи-то шаги, и, поняв, что пути назад нет, Паоло и Вендрамин бросились в соседнюю комнату, представлявшую собой нечто вроде будуара. Заметив в замке ключ, Паоло тотчас же запер дверь на два оборота и сунул ключ в карман.
Кто-то вошел в спальню.
Жестом приказав Вендрамину молчать и не двигаться, Паоло осторожно опустился на колени и припал глазом к замочной скважине.
Взору его предстала восхитительной красоты молодая женщина, вслед за которой в спальню вплыла миловидная служанка.
Паоло облегченно вздохнул. «Уж лучше, — сказал он себе, — иметь дело с двумя дамами, нежели со сбирами Луиджи».
Глава VII. Любовница короля
Вошедшая в комнату молодая женщина была сама изысканность и элегантность; в ней присутствовали тонкость, изящество, грация, свойственные лишь настоящим аристократкам; она имела те чистоту линий, достоинство позы, величественность походки, которые чисто внешне и составляют суть прекрасного в женщине.
Брюнетка, как и все неаполитанки — кожа ее, впрочем, была столь же светла, как и ее белоснежное платье, — она была восхитительна в своем развевающемся пеньюаре.
Не менее привлекательной показалась Паоло и служанка.
Парижанка — это всегда видно с первого же взгляда, — превосходно вышколенная, почтительно фамильярная в обращении с хозяйкой (которая, вероятно, посвящала ее во все свои тайны), но тем не менее ни на секунду не забывавшая о своих обязанностях горничной, она, судя по всему, была для этой знатной дамы идеальной камеристкой.
У нее было миловидное личико и вьющиеся золотистые волосы под белым чепцом; от ее изящных, обтянутых белыми чулками ножек невозможно было отвести взгляда.
Паоло — а в подобных случаях интуиция его никогда не подводила — тотчас же предположил, что он попал в дом женщины светской, но легкого поведения… титулованной куртизанки.
С нарочитой небрежностью та опустилась на шезлонг, служанка зажгла дюжину благовонных свечей, и Паоло смог в полной мере насладиться зрелищем этого безукоризненного тела, представшего теперь перед ним во всей красоте его контуров и очертаний.
Камеристка распустила волосы госпожи и принялась неторопливо расчесывать их черепаховым гребнем.
— Какая досада! — проговорила молодая женщина. — Второй туалет за вечер! А мне так хорошо лежалось…
И она тяжело вздохнула.
Наклонив голову, она несколько секунд изучала свое очаровательное личико в зеркале, а затем промолвила:
— Да, я красива меня любит король, и страстно желают все его придворные, но чего мне это стоит?.. Я так несчастна, что плакать хочется…