Тут Иаков вскочил на ноги, и лицо его осветилось радостью — феномен, магнетический и частый у людей вдохновенных, который древние художники передавали при помощи ореола, нимба, опоясывавшего головы людей великих.
— А происходит то, — продолжал Иаков, — что регенерированная часть кости какого-нибудь старца становится молодой и мягкой, как у двадцатилетнего юноши, и посредством нескольких резекций человеческий скелет полностью обновляется. Думаю, мне еще не скоро удастся преодолеть все трудности, но я с этим справлюсь. Будущее видится мне в сияющем свете.
Затем, схватив вдруг Паоло за руку и встряхнув его яростно, еврей воскликнул:
— Как! Ты все еще хмуришься? Не дрожишь от надежды? Ты мне не веришь!..
Старый Иаков заблуждался.
Ясно увидев открывавшиеся перед человеком возможности, Паоло растерялся.
Ослепленный предубеждениями, человеческий мозг восстает против самых логичных доказательств, если озарение осеняет его внезапно; но, подготовленный постепенно, он привыкает даже к вещам невозможным и позволяет обманчивому свету парадоксов ослепить себя.
Невероятная теория старого Иакова, пугая юношу, в то же время его и зачаровывала; он поверил в то, что решение этой кощунственной задачи, над которой столь долго билось человечество, желая избежать смерти, этого ярма, надетого на нас самой природой, действительно существует.
Он и сам много раз задавался вопросом, когда же человеческая наука сумеет наконец, идя от открытия к открытию, разгадать секрет жизни если и не вечной, то по меньшей мере продленной до самых дальних границ.
То было безумие, и тем не менее…
Сколько раз нам доводилось смеяться над гипотезами, утопическими трактатами, которые становились затем осязаемыми и ощутимыми истинами!
Но совсем другая мысль овладела разумом юноши, вопрос, который он не осмеливался задать. Иаков о нем догадался.
Этот еврей обладал даром читать человеческое сознание как открытую книгу.
— Ты спрашиваешь себя, могу ли я изготавливать золото, — сказал он резко.
То была правда.
— Как вы это узнали? — спросил Паоло.
— Потому что эликсир вечной жизни так близко стоит от философского камня, что невозможно думать об одном, не помышляя о другом. Человек, столь хорошо знакомый с исследованиями эволюции человеческого разума, как я, редко ошибается. Я тебе отвечу… Да, я умею добывать золото!
Паоло едва не подпрыгнул от изумления.
— В былые времена, — продолжал Иаков, — человек верил в четыре стихии, но затем понял, что принимаемое за простые тела есть тела сложные. Сегодня нам известно довольно-таки много элементов, и среди прочих — золото, серебро, железо и т. д. Но существуют ли глубокие, резко очерченные отличия между различными металлами? Нет. Многим вашим ученым приходило в голову, что все они имеют одну основу и отличаются друг от друга лишь способом соединения молекул. В нашей семье уже лет двести назад разгадали эту тайну природы, и моему прапрадеду удалось отлить в химической реторте первый слиток золота. Но на изготовление даже тридцати фунтов этого металла ушло бы огромное состояние; занимаясь этим делом, он скорее разорился бы, нежели разбогател. Двум вашим физикам удалось — ты, должно быть, слышал об этом — создать бриллиант, но в процессе его изготовления они истратили тысячу ему подобных. Вот почему мы сочли наши открытия пусть и любопытными с научной точки зрения, но непродуктивными. И все же я знаю один способ заполучить такое сокровище, по сравнению с которым все богатство Ротшильдов может показаться пустяком.