Обращаясь к толпе, Касьян пояснил, что рука прогнившего режима всё еще тверда, а потому лучше пока под нее не попадать. Он отвел людей на соседние улицы, и можно было надеться, что на этот раз всё обошлось. Толпа стояла на улицах всю ночь и была непривычно тиха.
Перед самым рассветом Касьян с Маркелом отобрали самых крепких мужчин и снова повели их к складам. Охрана, утомленная дневным противостоянием, незаметно для себя заснула. Сон ее объяснялся также отсутствием страха, так как никто из охраны не мыслил себе нападения на спящих в час лучших их снов.
После краткого объяснения задач Касьян призвал соратников к штурму, сам же укрылся в одной из ближайших подворотен. Соратники растерялись, поскольку думали, что он пойдет с ними и будет штурмом руководить. Касьян же разъяснил им, что они – руки восстания, а он – голова. Голова же должна пребывать в безопасности. Обосновывая это, он напомнил, что Михея били по незащищенной голове, и с этим нельзя было не согласиться.
Склады взяли на удивление быстро. Погруженная в сон, охрана не оказала достойного сопротивления и была разоружена. Узнав об этом, Касьян вышел из подворотни и вновь принял командование, воссоединив таким образом голову с руками.
Первым, что пришло в эту голову, было вернуть толпу к складам и раздать ей оружие. Восставшие один за другим вскрывали ружейные ящики и вручали винтовки трудящимся, и эта очередь была бесконечной, потому что, узнав о раздаче винтовок, сюда стали стекаться люди со всего Города. К полудню Город был вооружен. Власть хранила молчание.
Приказав офицерам охраны числом одиннадцать выйти вперед, Касьян повел их на плац перед складами. Он назначил также сопровождавших их конвойных. Это были даже не его соратники, но простые люди из пришедших сюда в эту ночь. Поставив офицеров перед ревущей толпой, он сказал им, чтобы не вздумали убегать, и велел конвою взять их под прицел. Конвой с готовностью выполнил приказ, ибо оружие завораживает. В глазах конвойных светилась радость от их причастности к историческому событию.
Отойдя от арестованных на порядочное расстояние, Касьян обратился к толпе с пламенной речью. Перечислив преступления кровавого режима и напомнив о первой жертве борьбы за свободу, он назвал офицеров тенями прошлого, а стоявшую перед ним толпу лучами будущего. Переведя дыхание, посмотрел на конвойных и коротко сказал:
Пли!
От неожиданности почти все конвойные выстрелили. Человек пять офицеров были убиты сразу, остальные с криками корчились на земле. И тогда Касьян приказал добить их. Конвойные в ужасе побросали оружие и смешались с толпой, толпа же стояла безмолвно, вооруженная и оглушенная криками раненых. Никто, включая даже стрелявших, не понял, что произошло.