Она отошла от бордюра, немного постояла в нерешительности, соображая в какой стороне города находится. Потом решительно направилась в сторону заведения, где работала.
5. Восемь месяцев спустя
Мария шла по щедро залитой солнцем улице. Весна вокруг нее звенела и грохотала, торжествуя победу над долгой и холодной зимой. А город с благодарностью встречал новую жизнь, широко распахнув руки и раскрыв грудь.
Горожане, непривычно улыбаясь, мельком заглядывали друг другу в глаза, щурились, словно смакуя один на всех секрет. Молодые девушки, словно гусеницы, обернувшиеся бабочками, скинули оковы тяжелых одеяний и оказались теперь в легких и коротких платьях, немного неловкие и смущенные от пока еще непривычной оголенности. Дети, обезумевшие от разлившегося в воздухе тепла, пронизанного ароматом свежей, не успевшей покрыться пылью, листвы, носились по дворам и скверам, пугая стаи городских воробьев.
Казалось, не могло быть ни одного человека, который бы не поддался этой опьяняющей весенней эйфории. Но в душе Марии царил мертвенный холодный мрак. Она старалась идти по самому внутреннему краю тротуара, возле стен домов, никому не мешая, низко опустив голову и изредка исподлобья оглядываясь вокруг. Никто, казалось, не замечал ее. Вроде она была тут, рядом со всеми на этой праздной солнечной улице, но взгляд любого неизбежно проходил вскользь, стараясь не замечать ее, будто все в этой нелепой странной фигуре было неестественным и инородным всему окружающему.
Волосы ее были спутаны, платье сидело криво, обтягивая выпятившийся шаром живот, а пластиковая сумка с выцветшим и облупленным рисунком небрежно свисала с плеча. Ее движения, некогда притягивавшие восхищенные взгляды мужчин, потеряли прежние легкость и изящество. Теперь девушка двигалась то медленно, едва перебирая непослушными ногами, то быстро, судорожно семеня и затравленно осматриваясь. А лицо ее, прежде открытое, выразительное и юное, теперь будто ужалось, посерело и постарело, выражая лишь апатию и страх.
Девушка подошла к торгующей на перекрестке мелким товаром женщине, насчитала в ладони мелочь и купила одну сигарету, заслужив неодобрительный взгляд торговки, который надолго задержался на ее выпирающем животе.
Мария подожгла сигарету и глубоко затянулась, обнажив дрожащие руки, покрытые мелкими царапинами и шрамами. Курение помогало ей бороться с накатывающими с прошлого вечера спазмами внизу живота и со слабостью от недостатка сна и еды. Мария поняла, что боли эти были предродовыми схватками. Осознав это, она промаялась прошлую ночь без сна, судорожно прислушиваясь к своему телу и размышляя о том, что должна предпринять дальше.