– А здесь много сильных мастеров, – сказал один из нападающих. – Вперед, убейте их!
Штурмовой отряд «Единства» пошел в атаку. Двадцать сильных бойцов бросились на трех мастеров, но те не показали и тени испуга.
– Давно я не убивал, – сказал Сторукий, глава Школы Свирепости. Рядом стояли Алфен и Квинт Ассус, другие мастера Сильнара. Когда бойцы «Единства» добрались до них, то произошел ожесточенный бой, который закончился через несколько секунд.
Семь убитых, столько же – раненых. Остатки отступили назад, ведь мастера Сильнара совершенно не пострадали.
– Твоя слава идет впереди тебя, Сторукий. Когда ты дерешься, кажется, будто свое оружие поднимает целая сотня воинов. Никогда не видел твой стиль своими глазами до этого.
Вперед вышел седой человек, одетый в черную робу. Алфен и Квинт Ассус удивились появлению этого мужчины, а вот на лице Сторукого проступило презрение.
– Не думал, что ты из этих, Гайх, – сказал он.
Это был Гайх, глава Школы Трех Замков.
– Не пойми меня неправильно, Сторукий. Я пришел в Сильнар ради развития, ради того, чтобы выйти на новый уровень. Но время этой школы подошло к концу, как подошла к финалу жизнь Сильнейшего. Больше нет смысла оставаться здесь. А вот «Единство» готово дать мне то, что я так сильно желаю, – сказал Гайх.
– Ты же мастер, у тебя должна быть гордость. Тебе немало лет, зачем все это? – спросил Сторукий.
– Я хочу жить, – сказал Гайх. – Даже тело мастера – смертно, Сторукий. А срок моего тела подходит к своему пределу. Я пытался выйти на новый уровень, чтобы отсрочить свою смерть, но мне никак это не удается. А вот в «Единстве» я получу Экстракт Добродетели.
– Ах ты сволочь! – прокричал Алфен. Гайх только пожал плечами.
– Ты же знаешь, как делается Экстракт Добродетели? – спросил Сторукий.
– Конечно знаю. Я же мастер, как и ты, – ответил Гайх.
Экстракт Добродетели только назывался так безвинно. На самом деле для его изготовления требовалось лишить жизней сотни людей и использовать их еще бьющиеся сердца. Для обычных школ боевых искусств создание Экстракта Добродетели было вне закона. Но «Единству» было плевать на такие правила.
– И не только это, Сторукий. Когда я закончу и с этой Школой, то войду в элиту «Единства». Тогда меня будут знать не как Гайха, а как Длань, одного из Верховных. Я буду вершить судьбы, а не следить за детишками.
– И с этой Школой? Что со Школой Трех Замков, Гайх? – прокричал Сторукий.
– Те ученики, что мне нравились, будут отправлены в «Единство». А остальных я убил, – сказал Гайх спокойно.
– Твою мать, – сказал Алфен.