– Пётр Дмитриевич, да в тебя во время хвори никак бес вселился? – вокруг поднявшегося княжича стояли все стрельцы и подозрительно перешёптывались, общую мысль высказал десятник Афанасий Борода.
– С чего ты решил? – Пётр (будем теперь называть его так) постарался, как можно более грозно глянуть на стрельцов, нельзя терять лицо, он князь, а кто такой стрелец перед князем.
– Так, руками, ногами машешь, ну чисто юродивый, – Борода стушевался под взглядом, зато вылез вперёд здоровенный детина с двумя выбитыми передними зубами (наверное, кулачный боец), кажется, Фома Исаев.
– Это казацкие ухватки, – вспомнив истории про попаданцев, уверенно ответил ему Пётр и добавил, – Ты, я смотрю, боец кулачный, может, сойдёшься со мной один на один, я тебе ухватки и покажу, – генерал решил, что самое время заводить друзей среди стрельцов, уважают не только родовитого, но и сильного.
– Что ты, княжич, ты хворый – я здоровый, ты вьюнош – я муж опытный, ты, может, чего у казаков и нахватался, а я с десяток лет лучший поединщик в полку, – детина снисходительно улыбнулся.
– Забоялся, значит, – решил подначить того Пётр.
– Нет, Пётр Дмитриевич, просто невместно, зашибу, а меня потом на кол, – громила не повёлся.
– А я вот, думаю, Фома, что боишься перед товарищами проиграть мальцу, – поединок был теперь нужен в любом случае, даже если попаданец его и проиграет.
– А что, Фома, надери уши княжичу, раз сам нарывается, – закончил спор десятник Фомы, Козьма Шустов.
Стрельцы неодобрительно загудели, но расступились, давая бойцам место для поединка. Образовался круг диаметром метров десять. Пётр ожидал, что Фома примет какую ни какую стойку, но тот расставил руки, словно хотел завалить девку на сеновале и попёр вперёд. Нырок в кульбите вперёд, под ноги, удар в солнечное сплетение, уход вправо, ножницы и добивающий ладонью в ухо. Нет. Тело было не то, слишком лёгкое, не гибкое, барчук словом. Фома был в нокауте. Только через минуту он встал на колени и затряс головой. Всё это время стрельцы не проронили ни слова, ни одобрения, ни осуждения, ни чего. Пётр ждал. Ещё через минуту Исаев поднялся на ноги и опять попёр на княжича. Ни каких выводов не сделал. Обманное движение влево, захват левого рукава и бросок через плечо с колен. Нет, блин, вес не тот. Амплитуда получилась аховая, дух из Фомы не выбила, но упал тот красиво, на спину, во весь рост. Подниматься стрелец не спешил, лежал, смотрел на небо и переоценивал ценности. Пётр подошёл к нему и подал руку, помогая подняться.
– Пёрт Дмитриевич, а не научишь и меня тем ухваткам, – чемпион полка был не посрамлён, а удивлён.