– Возможно сие, – Пушкин кивнул головой, не дурак княжич.
– Вот чтобы такого не было, объяви так же, что вернувшие лошадь в изрядном состоянии весной, получат от меня в подарок ещё рубль.
Воевода присвистнул.
– О, как. Хитро. Думаю теперь, что легко пристроим мы твой табун. А хватит ли рублей у тебя, Пётр Дмитриевич.
– Хватит. Дал мне Государь на обзаведение и дорогу пятьсот рублёв, да столько же батюшка выделил.
Воевода ещё раз присвистнул. Деньжищи огромные. Да, сам Государь дал.
– Ещё, Никита Иванович, хочу у тебя попросить милости, – продолжил меж тем удивительный отрок.
– Говори княжич, что в моих силах пособлю, – поди, откажи такому, костей потом не соберёшь, Дмитрий Михайлович Пожарский зело крут.
– Думаю, что в новых отцовых вотчинах нет ни домов хороших, ни конюшен тёплых. Нужны мне плотники в изрядном количестве и материал, чтоб строиться.
Воевода прикинул свою выгоду из того, что сейчас сказал Пожарский. Это ведь прибыль в казну. Плотницкие артели заплатят налог с заработка. Купцы привезут лес и заплатят пятину, количество домов вырастет, а, значит, вырастет и налог с дыма. Ну, и кроме того, и плотницкие артели и купцы поделятся с ним Пушкиным за хороший заказ. Ох, как хорошо, что пожаловал сюда этот вьюноша.
– Сколько же надо будет тебе плотников, Пётр Дмитриевич? – Пушкин сиял, как начищенный пятак, – С десяток?
– С сотню. Построить терем мне, построить монастырь, построить конюшни на сотню лошадей, а потом ещё на пару сотен, построить овчарни для овец, построить амбары для зерна, построить дома для приехавших со мною и ещё всего изрядно, – по мере того как Пётр говорил лицо воеводы вытягивалось, он только сейчас начал осознавать как изменится жизнь вверенного ему уезда в самое ближайшее время.
Никита Иванович Пушкин был трудяга и назначение его на должность воеводы мелкого уезда в глухой провинции расценил не как ссылку, а как возможность проявить себя. Вот он случай. Это даже не "бог послал". Это путь наверх к гораздо более серьёзным должностям. Только надо всё сделать хорошо. Лично заняться распределением лошадей, чтобы и в самом деле не достались нерадивым хозяевам. Да и себе взять не две, а четыре кобылки, чай найдёт деньжонки на расширение конюшни, Зато через полтора года у него будет четыре жеребёнка от ляшских великанов, они, конечно, будут не дестриэ, но и не те хилые лошадёнки, что еле плетутся запряжённые в пустую телегу. Плотников он найдёт, кликнет по всему уезду и сегодня же отправит гонца в Нижний Новгород, пусть там всех собирают. И к купцам сходить самому сегодня же, пусть скупают и сплавляют лес, пока не встали Ока и Волга. Что ещё можно сделать? С таким количеством лошадей и притоком работников цены на зерно в уезде быстро пойдут в гору, нужно войти в долю к купцу Тихону Замятину пусть скупает овёс и рожь с пшеницей по всей Волге и везёт сюда, пока морозы не грянули. Эх, дел-то сколько впереди. И нужно завтра же послать грамотки царю и князю Пожарскому, что княжич благополучно доехал до вверенного ему уезда и принят со всей возможной любезностью. Заметят его, как не заметить.