– Я тут хозяин, это моя земля, ну или будет моей, – оговорился я. – Я чёрный король, а стану царём, а если вы не будете мне мешать, то и императором Африки. Но вы, конечно, будете мешать мне. Травить меня, подсылать убийц, насылать полчища «левых» идиотов с Востока, пообещав им мои несметные богатства, рабов и женщин, чёрных и безобразных.
– Но вот, хрен вам! – мой огромный кулак сложился во внушительный кукиш, который я поднёс к его лицу, уставившись прямо в глаза. Мои зрачки соединились с его зрачками и, плеснув полную пригоршню ярости в его глаза, я тут же отстранился и убрал свою руку.
– Ничего у вас не получится! Ты потом поймёшь, почему. Моё правило простое: не верь, не бойся, не проси. А вам я не верю и никогда не поверю. Слова ваши лживы, намерения – обман, а обещания – сплошной туман, висящий над вашей Темзой.
– Ладно, что с тобой разговаривать. Молодой ты ещё. Тебе ещё расти и расти до премьера своей страны. Береги свою шкуру, она тебе ещё пригодится, а мне без надобности, боюсь, я не доживу до этого момента. Ну да ладно. За тебя выкуп хоть будет?
– Будет, но моя семья бедна.
– Неужели? Ты же из дворянской семьи. Из этих, как их, сигаретные герцоги, вроде, как же они там назывались. А… Мальборо! Герцог Мальборо, вот ты кто!
– Я не интересен своим родителям, но, безусловно, они соберут необходимую сумму, а кроме этого, им поможет правительство Британской империи.
– Ну-ну, сколько за тебя назначить выкуп, я в нынешних ценах не разбираюсь. Скажем сотню тысяч фунтов стерлингов?!
– Что? Нет? – заметив по ошарашенному виду Черчилля, что сумма неподъёмна для него. – Тогда десять тысяч?! Опять нет! Экий ты бедный, что теперь, за тебя ломаный фартинг просить?
Черчилль нахмурился и произнёс.
– Я готов выкупить себя сам, но мне надо для этого выехать в Англию, и я, клянусь своей честью, выплачу вам тысячу фунтов, больше мне не собрать.
– Вы, несомненно, далеко пойдете, и я пророчу вам блестящую политическую карьеру. Но дело, видите ли, в том, дорогой лорд – храброе сердце и тощий карман.
– Дело в том, что политика – это грязное дело, а человек, который делает в политике блестящую карьеру, априори, не может быть честным. Я вам не верю, молодой человек. А слово чести для англосакса, всё равно, как грязный, вонючий платок, который он готов выкинуть в ту же секунду, как только он покроется пылью и грязью.
– Как вы смеете! Клянусь памятью своего отца и моей няни, я не обману вас, это долг чести. Я аристократ, в энном поколении, я не позволю себя оскорблять, если бы я не был пленником, то я вызвал бы вас на дуэль.