А. Константинов умело использует прием саморазоблачений героя — сам бай Ганю, бахвалясь, рассказывает о своих «подвигах». Вот бай Ганю объясняет, как он «делает» выборы: «Кого хочешь, того и изберу. Осла — так осла, холера его возьми! Дай мне только околийского с жандармами да пару тысяч левов… Что избиратели! Сунул несколько пачек бюллетеней в урну — вот тебе и осел депутат!»
Благодаря свободной форме изложения, постоянной смене ситуаций, рассказы о бай Ганю сливаются в художественно единое повествование. Герой — один, но он непрестанно меняется, словно бы поворачивается к читателю разными сторонами своей натуры. И оттого становится обобщенным сатирическим образом, художественным типом болгарского буржуа времени первоначального накопления капитала.
Вскоре после появления книги болгарская общественность повела оживленные споры о том, какие черты отражены в образе бай Ганю — только ли национальные или присущие балканским народам или общечеловеческие, не нанес ли А. Константинов оскорбление национальному достоинству всего народа и т. д. В эти споры вмешались марксисты. В 1897 году основатель болгарской социал-демократической партии Д. Благоев писал о конкретно-исторической природе образа бай Ганю: «Рассказы г. Алеко Константинова не могли появиться десять и тем более пятнадцать лет тому назад. Бай Ганю — это смесь простоты прежних времен и мещанской наивности с нахальством новых рыцарей, которые путем ростовщичества, грабежей среди бела дня, под защитой закона и властей, с помощью мелких и крупных гешефтов ощутили в своей мошне силу «капитальца».
В образе бай Ганю сказалась важная особенность болгарской литературы критического реализма XIX века — она последовательно вырабатывала средства и способы художественной типизации явлений национальной общественной жизни. Отдельные черты нового героя времени проявлялись в произведениях предшественников и современников А. Константинова (Л. Каравелова, И. Вазова, Т. Влайкова, С. Михайловского и др.). Но именно константиновский бай Ганю стал художественным типом, счастливо синтезировал в себе характерные черты историко-социального явления. Комментируя сетования современников по поводу того, что в литературе стали преобладать «темные личности», сам А. Константинов писал в 1895 году: «…нельзя не признать, что такие герои в наше время придают колорит эпохе, в кипении страстей они всплыли грязной пеной на поверхность общественной жизни, и было бы преступлением воспевать звезды и луну в то время, когда нужно собрать и вышвырнуть эту гнусную накипь…»