— Нет! — воскликнула она. — Я считаю вас великим художником.
— По-вашему, меня это оправдывает? — сухо спросил он. — Однако вы все же считаете, что индустрия моды не для мужчин? Дорогая моя, когда-то мужчины одевались гораздо разнообразнее и красочнее, чем женщины, — шелка, атлас, бархат и прочее. Просто вы, женщины, теперь завоевываете наши позиции, а тогда нечего возмущаться, что мы занимаем ваши. И в конце концов, лучшими портными, поварами и дизайнерами всегда были мужчины.
— Да, — согласилась она. — Боюсь, мы, бедные женщины, только второй сорт.
— Ах нет, не говорите так! Вы другие, вы вносите в жизнь элегантность и нежность, с которой не может соперничать ни один мужчина. Вы учите нас терпению и бескорыстию, без которых мы не можем существовать, и, знаете, Рене, должен вам сказать, мне никогда не доставило бы столько удовольствия создавать одежду для молодого человека, как для вас… Иоланды и других, — закончил он, подумав.
Наконец они не без труда выехали из города на заводскую окраину, напоминающую о том, что Париж в том числе и промышленный город, окруженный фабричными предместьями, но скоро оказались среди деревьев — они ехали по дороге в Винсенский лес.
— Куда мы направляемся? — поинтересовалась Рене, хотя ей это было совершенно безразлично, главное — он был рядом.
— В Фонтенбло. Это не так близко, но моя машина глотает километры. Это не шоссе, это национальная дорога номер семь, но мне кажется, здесь приятнее ехать. Сейчас мы пересекаем Марну.
Как Леон и сказал, «кадиллак» глотал километр за километром. Рене сидела рядом с ним, глядя, как длинные смуглые пальцы управляются с рулем, испытывая то же восхитительное чувство блаженного безделья, как по дороге в Ле-Круазик. Она вспомнила, что то утро закончилось ее обещанием приехать в Париж, но не могла представить, чтобы у него был еще какой-нибудь скрытый мотив для нынешней поездки, больше ему не о чем было ее просить.
— Это форе де Сенар, — нарушил молчание Леон. Рене встрепенулась и увидела дорогу, которая бежала через лес, окружавший их теперь с обеих сторон. — Здесь Людовик Пятнадцатый впервые повстречал мадам де Помпадур. Эта леди оказалась очень искусной, ловко подстроила так, что попалась на глаза королю в самом ослепительном, самом роскошном охотничьем костюме — мадам знала цену высокой моде, в этом все дело. Говорят, в ту встречу они даже не разговаривали, но костюм сделал свое дело.
— Любовь с первого взгляда? — высказала предположение Рене, опасаясь своей смелости, но надеясь, что ее голос звучит спокойно. — Вы в это верите?