— Не просто верю. Знаю, — с чувством ответил Леон.
Рене вздохнула. Наверное, он влюбился в Антуанетт с первого взгляда, потому сразу и привел ее в свое заведение.
Они проехали через Мелен, который все еще перестраивали после разрушений, причиненных войной, старая часть города была расположена на острове, и на нем стоял собор.
— А теперь мы уже на подъезде к Фонтенбло, — сообщил Леон. — Но сначала давайте поедим, а то умрем с голоду.
Она была так взволнованна, что есть совершенно не хотела, но понимала — он наверняка уже проголодался, поэтому согласилась.
— Здесь в округе много популярных ресторанчиков, — заметил Леон, притормаживая. — Но сегодня мне хотелось бы поужинать где-нибудь, где не очень людно. Там, дальше по дороге, есть небольшая гостиница.
Он свернул на едва заметную дорожку, это была всего лишь колея, шедшая вдоль леса. После долгой тряской езды они подъехали к деревушке, состоящей из маленьких каменных домиков и непритязательной гостиницы.
— Я знаю здесь одну хорошую женщину, — сказал он. — Она не старается привлечь туристов, но еда у нее хоть и простая, но очень хорошая.
Полногрудая мадам, которая выплыла им навстречу, когда они вошли, так энергично и шумно приветствовала Леона, что не оставалось никаких сомнений — они давно знакомы.
— Месье, как я рада вас видеть у нас. Как поживаете? — И после паузы: — А как поживает мадам?
— О, мадам поживает прекрасно.
Мадам? Почему мадам? Рене непонимающе посмотрела на Леона, но он был всецело поглощен обсуждением тонкостей предстоящей трапезы.
Им подали жареную форель, отбивные из телятины, вкуснейший горошек в масле отдельным блюдом, ассорти из сыра и поставили на стол огромную вазу с фруктами. Леон заказал также вино — «Мускаде», белое, искристое.
— Вам оно должно понравиться больше, чем то обычное вино, которые мы пили в Ле-Круазик, — заметил он улыбаясь.
Вспомнив то историческое событие и все, что последовало за ним в тот же день, Рене вспыхнула и страшно рассердилась на себя за это. Только в обществе Леона она была подвержена этой несносной слабости.
— С Пьером все в порядке? Он хорошо работает? — торопливо спросила она.
— Делает, что ему велят. — Однако на самом деле Леону было гораздо интереснее узнать, почему она покраснела, а вовсе не Пьер. — Вы единственная девушка из всех моих знакомых, кто еще умеет краснеть, — заметил он, радостно глядя на свежий цвет, окрасивший ей щеки.
— Это отвратительная привычка. Надеюсь, я из нее когда-нибудь вырасту.
— Но это же так очаровательно! Ах, не торопитесь взрослеть, моя дорогая.