При этом обращении вся краска сразу хлынула ей в лицо.
— Но я давно уже взрослая, — быстро возразила она. — Моя сестра считает, что моя первая молодость уже позади.
— Она младше вас? Возраст — это не столько годы, сколько жизненный опыт. И мне кажется, у вас этого опыта не так уж много.
Она собралась было горячо опротестовать его слова, но решила, что благоразумнее оставить это замечание без ответа. Ведь он сам открыл для нее целый новый мир эмоций и чувств, о существовании которого она даже не догадывалась.
Солнце отбрасывало длинные золотистые тени от деревьев, когда они подъехали к лесу. Рене увидела, что здесь много других приезжих помимо них, в том числе молодежи, одетой для альпинизма, и спросила почему.
— В этих лесах есть скалы и груды камней, — пояснил Леон, когда они на машине проезжали через полосу вересковой пустоши, усеянной компаниями отдыхающих, выехавших на пикник. — А в центре всего этого сам городок Фонтенбло. Это интересное местечко, там королевский дворец, но я не планировал ехать туда сегодня.
Казалось, он знал лес как свои пять пальцев. Они погружались в него все глубже и глубже, иногда объезжая избушку или деревушку. Наконец Леон остановил машину у края узкой дорожки.
— Не прогуляться ли нам ради того самого свежего воздуха, за которым мы сюда и приехали? — И он открыл ей дверцу машины. — Оставьте здесь шляпку и накидку, они вам не понадобятся. — Он окинул ее одобрительным взглядом, когда она вышла из машины и встала перед ним — тоненькая фигурка в коротком платье в лучах вечернего солнца, выхватывающего золотистые пряди в ее волосах.
— Вы похожи на древесную нимфу, — сказал Леон.
— У месье разыгралось воображение.
— А разве вечер не создан для фантазий? — Они двинулись вместе по узкой дорожке, которая вдруг резко свернула и пошла вверх.
— Давайте побежим наперегонки. Кто первый? — В его глазах плясали чертики. — Или вы стали слишком степенной, слишком солидной в вашем преклонном возрасте, чтобы бегать?
— Нисколечко! — приняла она его вызов.
Они побежали по пологому склону, огибая небольшие камни и кусты вереска, оба весело хохотали. Теперь в Леоне не осталось ничего от парижского кутюрье, он был похож на школьника, играющего со своей младшей сестренкой. Рене была быстронога, поэтому, задыхаясь, они прибежали на вершину склона одновременно и бросились на плотный ковер мха.
— А мы-то приехали сюда прохладиться! — закричала Рене.
— Здесь ветерок дует, а ты бегаешь, как олень, — сказал он с восторгом. — А теперь смотри — перед тобой волшебный лес.
Он упруго вскочил на ноги и широким взмахом руки указал на панораму перед ними. Все еще переваривая такой стремительный переход Леона на «ты», Рене приподнялась на локте и посмотрела кругом. Они были на островке среди безбрежной зелени леса, кое-где перемежаемом торчащими вверх скалами красного камня, который, казалось, тянулся до самого края света, и на всем этом лежал золотистый свет заходящего солнца. Запах хвои поднимался от леса, как курения, к синим небесам, и с дерева прямо под ними доносилось любовное воркование голубей.