Рене благодарно улыбнулась подруге. Разумеется, ей понадобится гораздо больше времени, чем две недели, чтобы забыть Леона!
Сборы заняли остаток дня. Рене решительно запретила себе думать об Антуанетт и Леоне. Написала матери, что у нее случайно появилась возможность прекрасно провести отпуск, и пообещала ей приехать домой попозже. Сообщила, что ей можно прислать письмо на адрес гостиницы «Пилатус» в Люцерне — об этом они еще раньше договорились с Жанин. Мадам Дюбонне радостно согласилась присмотреть за ее немногочисленными вещами, но ей Рене ничего не сказала про Люцерну.
— А если мне понадобится срочно с тобой связаться? — попыталась уточнить ее место пребывания мадам Дюбонне.
— Тогда звоните в салон. Мисс Синклер будет извещать их, где мы находимся, — легко солгала Рене, зная, что Жанин ничего подобного делать не собирается. Сама же в глубине души полагала, что такие меры предосторожности совершенно излишни; Леон так разозлится ее побегом, что не станет ее преследовать. И все-таки ей очень хотелось бы попрощаться с ним. Он всегда был к ней очень добр, и просто некрасиво вот так его бросать, не сказав ни слова на прощанье. Наконец решила нацарапать коротенькую записку, которая придет к нему по почте в понедельник утром, то есть на следующий день после ее отлета.
«Дорогой месье Себастьен!
Простите, что вынуждена вас покинуть. Скоро вы узнаете причину этого и будете рады. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.
Рене».
Она только успела заклеить конверт, как раздался осторожный стук в дверь, больше похожий на кошачье царапанье, и перед ней предстала убитая горем Колетт с букетом цветов в руке, правда несколько подвядшим.
— Это вам, мадемуазель. Тетя Марта сказала, что вы уезжаете. — Губы у ребенка дрожали. — Но ведь вы вернетесь? Пожалуйста, скажите, что вернетесь! Нам с Ги будет без вас очень плохо.
Рене обняла малышку, потянула ее в комнату, прижалась щекой к мягким темным кудряшкам. Она знала, мадам Дюбонне почему-то вбила себе в голову, что Рене непременно вернется в салон, но обманывать ребенка ей не хотелось.
— Chérie, деточка, я не знаю. Может быть, когда-нибудь.
— Это значит — никогда, — поняла маленькая мудрая девочка и всхлипнула. Эта кроха уже научилась не доверять неопределенным обещаниям.
Рене не знала, как ее утешить.
— Ну, не плачь, моя маленькая, — нежно проговорила она. — Я буду присылать тебе открытки — ты же любишь получать письма по почте, правда? А еще я куплю тебе на прощанье какой-нибудь подарок. Например, ту куклу с набором одежды, которую ты так хотела?