Мощеные дорожки делили гулистан на четыре части, что придавало ему сходство с большим главным садом. Они встречались в его середине, у восьмигранного бассейна. В отличие от дворцового сада, в гулистан существовало лишь два входа. Один – через дверь в стене, ключом к которой обладала лишь Сорэйя. Другой – через череду решетчатых дверей, соединявших ее покои с садом. Он принадлежал ей одной, и здесь она могла не бояться нечаянно коснуться кого-то или чего-то. Исключение составляли лишь несведущие насекомые, время от времени пробиравшиеся внутрь.
Сорэйя все еще наблюдала за удаляющимся жуком, когда из покоев до нее донесся звук величественных шагов. Вскочив и отряхнув грязь с платья, она поспешно натянула перчатки, до того закинутые на перевязь.
– Сорэйя, дорогая, я так рада тебя видеть.
В дверном проеме стояла ее мать. Глядя на эту высокую и величавую женщину, всю в шелках и с жемчугом в волосах, сложно было поверить, что она просто человек. Покойный шах пал в борьбе с болезнью семь лет назад, когда Сорушу и Сорэйе было всего по одиннадцать лет. Таминэ стала регентом, правя землями своего сына до поры, когда тот повзрослеет. Тем не менее она никогда не забывала приносить Сорэйе драгоценные дары, облегчавшие ношу ее дочери, несмотря на бремя ответственности перед государством. Вот и сейчас она стояла с книгой под мышкой и горшком в руках.
Руки Сорэйи защищали перчатки, и потому она пошла навстречу матери и протянула их за подарком, не дойдя несколько шагов.
– Благодарю, матушка, – поблагодарила Сорэйя, аккуратно беря горшок с розой.
В утрамбованной земле зеленел едва различимый росток. То что надо. Сорэйе нравилось, когда розы впервые расцветали в гулистане благодаря ее стараниям. Это служило ей подтверждением способности не только разрушать, но и созидать.
Она нашла, куда можно было временно пристроить цветок до посадки, и обронила через плечо:
– Надеюсь, путешествие тебя не утомило.
Язык ворочался во рту неохотно: давно уже она ни с кем не разговаривала. Две женщины не могли обняться, и оттого их приветствия всегда выходили сухими и формальными. Однако Сорэйя замечала тепло во взгляде и улыбке своей матери и надеялась, что и ее лицо выражает те же эмоции.
– Нисколько, – ответила Таминэ и протянула ей книгу. – Держи. Это сборник сказаний Хэллии. Ты наверняка уже прочла все книги, написанные в Аташаре.
Сорэйя взяла книгу и принялась листать украшенные рисунками страницы, а Таминэ пошла вдоль стены гулистана.
– Такие красивые, – прошептала Таминэ розам, тянущимся ввысь по стенам.