Тот, что особенно спешил, сел в черную легковую машину. Доктор был удивлен. Это оказался мерседес со стоянки такси. Машина понеслась с бешеной скоростью. За ней поехали два мотоцикла с колясками, в колясках сидели автоматчики. Советские люди, вероятно, знали время его прибытия сюда и отвлекали филеров.
Пеев обратил внимание на то, что наблюдающие нервничают. И это естественно: стой на морозе, топай без пользы за человеком, о котором и доложить-то нечего. И тем не менее Пеев ждал, что в один прекрасный день какой-нибудь самозванец ворвется к нему и начнет производить обыск. Доктор занялся своей библиотекой. Все компрометирующее отнес в подвал. Материалы Центра упрятал так, что и самая лучшая ищейка не смогла бы обнаружить их. И все-таки…
Нервозность полиции передалась и Пееву. Он был переутомлен, истощен бессонницей, напряжением. А трудности, кажется, только начинались. Когда он смотрел на Елизавету, сердце у него сжималось: становилось почти невозможно скрывать от нее усталость и все возрастающие трудности.
Когда она приносила кофе в кабинет, сидела у книжного шкафа и перелистывала книгу, он чувствовал на себе ее продолжительные немые взгляды. Ее глаза внимательно изучали его.
— Елизавета, тебе пора спать.
Ответ всегда был один:
— Конечно, лягу. Ты скоро кончишь?
Она старалась, чтобы вопрос звучал даже игриво.
— Да, вот сейчас. Две колонки — и конец.
До сих пор такого не было: он убирал все, абсолютно все и шел в спальню, а позже украдкой возвращался в кабинет. Однажды утром она застала его спящим над цифрами шифра. Сердце у нее сжалось от боли. По телу пробежала холодная дрожь. Она опустила голову на его плечо и прошептала:
— Сашо, тебе надо отдыхать. По часу в день.
Он проснулся.
— Ты права.
Но он знал, что это невозможно.
Генерал-майор Никифор Никифоров, встревоженный событиями в армии, решил поговорить с Пеевым до условленной встречи, поставить перед ним вопрос, который в последнее время мучил его.
Он стал замечать, что, когда он направлялся к Пееву, к нему прицеплялся «хвост». «Тень» следует за ним и на обратном пути. Полиция стягивает обруч. Несколько дней назад генерал Лукаш жаловался, что «эти паршивцы, считающие себя преданными его величеству», следят за ним и шпионят. О том же говорил генерал Михов. Генерал Теодосий Даскалов звонил даже полковнику Костову, чтобы тот не старался так…
Никифоров вызвал Пеева на встречу на квартиру одного своего коллеги — офицера, переведенного по службе в Скопле.
Он хотел, чтобы Александр разъяснил ему ряд сомнений, возникших в процессе работы, которые его душили, нарушали его спокойствие, нервировали. Его угнетало официальное служебное положение, роль «главного палача» при царе.