— Кого ищешь?
— Хочу вызвать Кочо Стоянова. Надо продолжить допрос доктора.
— Но почему, Кочо?
— Потому что Бекерле из всех наших генералов доверяет только ему…
Генерал Кочо Стоянов обычно приказывал солдатам связать его жертву и только тогда начинал лично избивать ее. Избивал до тех пор, пока не показывалась кровь. К доктору Пееву он не решался войти один, хотя и не хотел иметь свидетелей на допросе. Его мучил страх.
Несмотря на упорство Пеева, Делиус и люди его помощника Клейнхампеля расшифровали радиограммы. Перепечатанные на машинке, они уличали человека, чье имя заставляло Кочо Стоянова терять равновесие и недоумевать.
Генерал Никифор Никифоров — начальник военно-судебного отдела военного министерства, член высшего военного совета, консультант военного министра по военно-юридическим вопросам на заседаниях совета короны.
Доктор Пеев сидел напротив Кочо Стоянова и пытался угадать цель нового допроса. По всей вероятности, присутствие полковника Костова, шефа отдела разведки, а также Гешева не случайно. Возможно, все только сейчас и начнется. Расшифрованные радиограммы возбудят множество вопросов, выдадут полиции многие тайны.
Допрос начался сразу. На этот раз без побоев. Гешев положил на стол лист бумаги, ручку и чернильницу и сказал:
— Ну, доктор, пиши, кто тебе давал сведения. Что им обещала Москва в том случае, если большевики завладеют Болгарией? Сибирь или Дальний Восток вместе с званиями маршалов и другими чинами? — съязвил Кочо Стоянов.
— Господа, все, что я знал, я написал!
Гешев взял бумагу обратно и бросил.
— Тогда начнем лечить тебя от упрямства.
Пеев закрыл глаза. И в тот же миг следственная комната стала адом. Били его Кочо и один агент. Какой-то немец стоял у двери и ел бутерброд. Заместитель Делиуса? Возможно, так.
Через час Кочо и Костов, склонившись над доктором, расспрашивали его о чем-то. Пееву казалось, что голоса их доносятся откуда-то издалека.
— Кто из генералов информировал тебя?
Перед взором доктора предстал улыбающийся и мечтательный Никифоров. Потом появился болтливый Лукаш и этот зверь Михов. Никифоров — боевой товарищ. А остальные? Пусть сами думают, как им расплачиваться. И он прошептал:
— Даскалов и Лукаш…
— А Никифоров? — заорал кто-то.
— Как и все остальные…
— Почему у него есть псевдоним?
— Господа, для полиции неудобно задавать такие примитивные вопросы.
Он обрадовался, что они пришли в замешательство. Только побоями они могли ответить на его вызов. Но страдания давали уже обратный эффект тому, чего ждали пытавшие его.
— Другими словами, — отдавался эхом вопрос Костова, — Никифоров твой заместитель?