— Хорошо, сын. Значит, решили создавать собственное счастье? Семью? Хорошо! Будьте счастливы!
…Он помнил все подробности церемонии венчания: прикосновение холодного металла венчальной короны ко лбу, дрожащие руки Белины, благословения попа, от которого разило мастикой, полумрак церкви святого Георгия, своего отца, вставшего перед входом в церковь так, чтобы видеть сына и сноху и в то же время не переступать порога этого храма глупости и хитроумной спекуляции доверием людей.
Февраль тридцать пятого года…
Шел дождь. Стало холодно. Уже конец мая, а здесь все равно что в последние дни февраля в городе.
Эмил двигался с трудом. Его измучила высокая температура. Беспрерывно кружилась голова. Случилось то, чего он особенно боялся. Он заболел.
Эмил уже не утешал себя тем, что быстро поправится. Он знал свои силы и знал болезнь. Нет тепла. Не хватает продуктов. А лекарства? Две таблетки аспирина, случайно найденные в кармане, уже проглочены, а пользы от них никакой.
Он боялся, что уходит из жизни, а полиция тем временем вытягивает душу из арестованных из-за него, умирающего. И решил так: как только почувствует, что конец близок, если к тому времени не свяжется с товарищами, спустится в город и сдастся. Появление Эмила в полиции превратит торжество Гешева в еще одно его поражение.
Единственное, что он мог сделать, это оттянуть самый тяжелый период болезни. И он начал собирать крапиву и есть терпкую зелень. Она заменит продукты. А может быть, и лекарства.
Как и договорились, Манол пришел в воскресенье. Он рассказал, что Мария Молдованова арестована. Эмил потемнел. Девушка стояла у него перед глазами, и сердце его разрывалось на части.
Арестовали и Бончо Белинского, этого тихого больного человека.
Арестовали и Елизавету Пееву. И их сына Димитра. Кого еще арестовали, Манол не знал. Эмил был потрясен.
Манол потерял веру в себя. Он готов был отказаться помогать Эмилу, несмотря на то что полиция не наблюдала за ним. Он договорился о новой встрече в километре от шалаша. Эмил обещал перенести шалаш, потому что место было выбрано неудачно — чересчур близко от реки, где могли проходить люди. Эмил верил и не верил Манолу. И это было самое страшное. Эмил допускал, что Манол не выдержит, если Гешев случайно нападет на его след и арестует.
Эмил старался вдохнуть в него смелость. Стал говорить ему о силе партийных организаций, о готовности тысяч людей отдать жизнь ради победы. О партизанах. Рассказывал он тихим, приглушенным голосом:
— Бояться врага… Да это, в сущности, пораженчество. Не найти в себе сил, чтобы преодолеть страх, — шаг к поражению. Не найти опоры в себе — шаг к падению. Любая ошибка революционера может стоить крови. Нельзя верить в басни о всемогуществе врага. Нельзя бояться даже тени полиции. Нельзя допускать мысль, что агенты всесильны. Их слабость очевидна. Они ничего не знают и сведения вырывают силой. Они бессильны перед настоящим человеком.