После того как полицейский начальник ушел, царь пожелал обедать. На обеде присутствовало несколько человек: хозяин дворца, какой-то датский барон, приехавший в Болгарию с миссией Красного Креста, Лулчев.
Советник внимательно наблюдал за царем. Обед все же прошел неплохо. Хозяин искал повод объявить, что у него имеются вполне определенные намерения, что его союзнические обязательства по отношению к рейху отнюдь не лишают его самостоятельности. Датский аристократ то и дело кивал, ничем не выдавая своего отношения к словам гостеприимного хозяина. Лулчев знал, что датчанин чей-то представитель, но чей именно — все еще не мог выяснить. Возможно, Даунинг-стрит имеет какие-то намерения по отношению к болгарскому царю. Ведь, как стало известно, англичане четыре раза посылали своих людей к Виктору-Эммануилу и к королю Михаю. Лулчева очень интересовало, пожелает Борис поговорить со своим гостем с глазу на глаз или нет. Все остальное — пустяки.
После обеда, было около пяти часов, Лулчев увидел, что царь гуляет с датчанином. Да, это уже становилось интересным. Этим следовало бы воспользоваться. Знают ли немцы о неизвестном посланце или только теперь забегают, чтобы узнать хоть что-нибудь? В последнее время фон Брукман стал очень ревнивым, доктор Делиус — мнительным, а Бекерле — настойчивым и злым. К шести часам приехала княгиня Евдокия. Лулчев с трудом выносил ее, хотя в течение долгого времени был наиболее предпочитаемым любовником. Может быть, именно поэтому он и не выносил княгиню. Эта некрасивая женщина через своих любовников пыталась диктовать свою волю брату и всем прочим. Интересно, что привело ее сюда.
В тот день Лулчев ничего не понимал. События оказывались выше его возможностей. Датчанин. Молебен епископа. Посещение Евдокии. Ее разговор с царем. Из всего этого что-то следовало. Но что? Советник не хотел бы узнать последним. Кроме всего прочего, он получил директиву действовать энергичнее в пользу разрыва союза между Болгарией и Германией. В Лондоне считали, что преступления дворца и генералитета можно простить автоматически, если за это будет заплачено ценой мира с Англией и откровенной антисоветской политикой.
Княгиня, кажется, искала повода встретиться с Лулчевым. Она не послала за ним своего адъютанта. Остановилась в аллее и ждала целых пять минут.
— Любомир…
— Ваше высочество… — советник слегка поклонился ей.
— У его величества повысилось настроение. Кто-то из его окружения действует очень энергично. Не знаете ли причин всего этого?
Лулчев был готов поверить в то, что княгиня, как и он, не имеет ни малейшего представления о происходящем, если бы не его опыт царедворца. Евдокия наверняка узнала многое, ведь она имела свою разведку, как Йоанна и Кирил.