— Черт побери, мне нужны не эти молокососы с хлопушками, а стреляные воробьи!
Теперь ему нужны были провокаторы, тайные агенты, незнакомые нелегальным функционерам партии. Кроме того, ему нужно было время, чтобы сориентироваться, собрать все по крохам.
На другой день около двух часов Гешев позвонил Кочо Стоянову и выразил желание встретиться с ним, но встреча должна быть застрахована как от подслушивания дворца военной разведки, так и от доктора Делиуса.
Кочо Стоянов прибыл на виллу Паскови, один. Гешев ждал его в комнате, где уже был накрыт стол. Хозяин виллы тактично удалился, предоставив приемную в распоряжение полицейского и того, кто должен был встретиться с ним.
— Скажи, Гешев, к чему такая конспирация? — Генерал поздоровался с ним за руку. И снова нервный тик руки, которая прижалась к бедру, произвел неприятное впечатление. Этот человек вряд ли спал спокойно. Может быть, он окончательно спился или потерял контроль над собой? И, несмотря на это, он оставался самой сильной личностью в государстве. Как не понимают этого при дворе? И почему князь Кирил до сих пор не остановил своею взгляда на нем?
— Кочо, хочу посоветоваться с тобой. Есть одно дело… Только мы с тобой можем провернуть его.
Гешев хотел узнать, кто имеет влияние одновременно и на князя и на Богдана Филова. Надо было нанести удар по теперешнему председателю совета министров Добри Божилову с его неопределенной политикой как внутри, так и вне страны. Заменить его человеком Гешева. А верховным главнокомандующим армии должен стать Кочо Стоянов.
— Я об этом думаю день и ночь, — разоткровенничался Стоянов.
— И я думаю об этом не из-за каприза, генерал. Для меня это необходимость. Надо очистить страну до основания. Мне надоели полумеры. Большевики по-прежнему действуют.
Генерал глядел на полицейского немигающими глазами.
— Если будем действовать в перчатках, здесь через год будут развеваться красные флаги, а мы будем висеть на фонарях.
Кочо Стоянов в раздражении закричал, что Евдокия теперь командует тверже, чем когда-то Борис, что ее слово, в сущности, направляет страну, что она покровительствует Багрянову, что этот господин уже сделал заявление в «Фёлькишер беобахтер» и в «Винер Курир», сделал заявление турецким журналистам о «возможности для Болгарии оставаться вне войны, даже в стороне от символической войны против Великобритании, не подрывая союзнических отношений с рейхом». Эта игра, диктуемая издалека Евдокией, должна покровительствовать Багрянову и впредь, и фюрер согласился с такой концепцией.
— Так что твои идеи о каком-то другом премьере — фикция. Но действительно, за чьим-то фасадом, к примеру того же Багрянова, ты мог бы стать такой же, как наша Евдокия, самой сильной личностью… понятно, после нее. А я, как генерал и шеф жандармерии, могу лишь слушать тебя. Кроме того, если немцы не вмешаются в эти комбинации, а для этого их надо убедить, что я могу дать им армию не только для Восточного, но и для любого другого фронта…