Приятно удивленный Прасолов вдруг вставил:
— Я бы отправил вас в тюрьму за подобную откровенность, господин Пеев.
— Не вижу более подходящего места для честных людей. Вне тюрьмы сейчас или те, кто не пошел по новому пути, или те, кто продался Германии.
Прасолов кивнул и прошептал:
— Торговля совестью называется здесь патриотизмом.
— Знаю, знаю. Но знаю и еще кое-что: этот патриотизм очень скоро доведет мою родину до нового Нёйиского договора[2] или принудит патриарха Евтимия снова отправиться босиком в свое заточение. Я не согласен быть соучастником погребения Болгарии.
— Возможно, что и зритель — тоже соучастник!
Янко Пеев поднял глаза, в тот же миг поняв, что́ означало замечание Прасолова. Согласился с ним, но прореагировал неожиданно:
— Сейчас для меня достаточно того, что я прозрел: да, я стал соучастником самого страшного преступления по отношению к Болгарии.
— И я считаю, что сейчас это именно так…
Они болтали о футбольной команде в СССР, о ленинградском балете, о Днепрогэсе и строительстве автомагистралей, о радиозаводах и рыболовстве в Арктике, о моде и… о том, разрешено ли продавать косметические средства на рынке, есть ли в России сберегательные кассы, обучались ли врачи в университетах или они всего-навсего санитары…
Дипломат спешил узнать все. И когда он расставался с Прасоловым, как-то виновато улыбался:
— Не обижайтесь, что я обо всем расспрашивал, что вопросы мои звучали грубо и неделикатно. Мне нужно знать многое, очень многое. Мне кажется, я сумею отличить вымысел от истины.
Доктор Пеев часто встречался со своим двоюродным братом. Часами они вели беседы или в Борисовском саду, или по дороге в гостиницу «Славянская беседа», или в номере гостиницы наверху, или в доме доктора.
Говорили спокойно, деловито. Пытались переоценить все, что делали до сих пор. Искали истину. Дипломат доказывал, что́ ждет Болгарию, если Германия проиграет войну. Он считал, что Советский Союз разгромит немцев.
Александр Пеев возвращался домой, не зная, что и думать о нем. Очевидно, его двоюродный брат — честный человек, умный, деликатный. Умеет видеть то, что скрывается за событиями, видеть правду. Но он никак не мог решить один вопрос, самый важный из вопросов: хватит ли у него сил перейти от слов к делу.
Привлекать ли к работе двоюродного брата? Откажется ли он от спокойной жизни? Согласится ли подвергнуть себя опасности и пожертвовать карьерой во имя истины и правды?
А если он двуличный человек? Если…
Нет, Янко Панайотов Пеев один из Пеевых. Они не доносчики, не подлецы. Они русофилы. Они смелые люди. Им присуща душевная чистота. И все же, все же…