— Позвольте вам объяснить, господин Пеев, что вы не правы… Красная Армия — это не добровольческая армия в буквальном смысле этого слова… Нет, нет, в нее набирают по призыву. Так, например…
Подошел итальянский военный атташе. Слегка поклонился.
— Господин полковник, — начал он, — не могли бы вы показать мне несекретные, разумеется, снимки ваших военных… от рядового до маршала?
Советский военный атташе развел руками:
— С удовольствием, господин граф…
В то же самое время турецкий полномочный министр, английский и венгерский военные атташе спорили о том, какие сухие вина лучше, французские или болгарские. Бекерле уже подсел к представителю военного министерства. Среди гостей бесшумно сновали слуги. Оркестранты готовились играть. А доктор Пеев, освободившись от огромного напряжения, не дававшего ему покоя вот уже два месяца, улыбался и готовился вступить в спор философа Тодора Павлова с представителем святейшего синода, чтобы защитить митрополита.
Никто в Дирекции полиции и военной контрразведке не понял, откуда и как Сергей Петрович Светличный прибыл в Софию и устроился жить в четырехэтажном доме номер сто тридцать девять на улице Марии Луизы. Произошло это в конце ноября 1940 года. Дожди вымыли крыши зданий в столице. Тускло поблескивал мокрый асфальт. Промозглая осенняя мгла, смешавшись с дымом фабричных труб, заставляла людей закрывать рты платками и придавала городу грустный вид.
Сергей Петрович точно придерживался указаний Центра. За несколько месяцев он должен был изучить Софию и областные города страны, усовершенствоваться в языке и поближе познакомиться с нравами и бытом людей, установить связь с двумя шоферами, чьи адреса он получил перед тем, как отправиться в Болгарию. Без них он не смог бы успешно решить возложенные на него задачи, тем более за такой короткий срок.
Долголетний опыт разведчика приучил его ко всему. Он знал требования конспирации и строго придерживался их. Когда Дзержинский приметил его и взял к себе на работу, шел 1918 год. Тогда Светличному исполнилось двадцать восемь лет. В царской армии он командовал ротой и имел звание капитана. Дзержинскому Светличный понравился потому, что владел двумя иностранными языками и отличился при взятии Зимнего дворца. За храбрость на фронте получил орден.
Когда двадцать седьмого февраля Сергей Петрович Светличный получил по радио приказ Центра приступить к работе, военная контрразведка еще не засекла позывных его радиостанции. Ее позывные появлялись время от времени в эфире, но оставались незамеченными. Сообщения он передавал всегда краткие, и это затрудняло работу пеленгаторов.