Пеев хотел бы позвать всех к себе домой, прочитать радиограмму и сказать, что это — высокая моральная награда за самоотверженный труд, что все они воины Красной Армии. Неплохо было бы выпить за первые успехи Красной Армии. Разумеется, шампанское нашлось бы, но нельзя. Главное в работе — конспиративность. Он, конечно, скажет «Пару» на следующий день, когда они сядут в трамвай номер четыре для очередной встречи в двенадцать пятнадцать, но радость придется скрыть. Радиограмму эту надо было бы передать «Журину»: он больше всех заслужил это. Но и этого делать нельзя. «Пар», разумеется, поделится радостью, если будет удобный случай, и с самым молодым сотрудником военной разведки Иваном Владковым, который по ночам снимает копии в секретной секции, собирает данные о штатах военного времени дивизии, пехотного полка и передает их Марусе, своей супруге, сестре Эмила Попова.
Маруся, младшая дочь старого коммуниста деда Николы, наверняка всплеснула бы руками от радости и запела бы «Алый мак», но нельзя. Она, может быть, посмотрит на себя в зеркало и прошепчет: «Ого! Я свое еще спою! Потом буду петь сколько захочу и что захочу».
И вероятно, если по радио прозвучит какой-нибудь из «ее» вальсов Глазунова, она настроит радио так, что жители квартала скажут: «О! Раз Маруся такая веселая, значит, произошло что-то очень, очень хорошее!» Какое имеет значение, что они ничего не знают о ее радости!
Доктор Пеев сидел с радиограммой в руке. Пламя пожирало бумажку. А он уже видел, как большое пламя постепенно разгорается и уничтожает фашизм. А убитые на фронтах? В родных горах? В тюрьмах? В концентрационных лагерях?
Он соберет всю свою многолетнюю силу и опыт. Какое же нужно раздуть пламя, чтобы сгорел весь ужас войны? Человек не знает, какой силой он обладает, какова его выносливость. Он проверит. Попытается использовать все — логику, ум, опыт. Те бегут от Москвы. Надо сделать так, чтобы они бежали до самого Берлина, до Рейна и бросились бы в его мутные воды. Деловой, трудолюбивый немецкий народ должен расправить плечи, увидеть, кто посылает его на бойню. Если он не найдет в себе сил, труд миллионов советских воинов поможет ему.
Доктор Пеев улыбался. Он вдруг увидел Мавзолей, нескончаемый поток людей перед входом, Москву-реку. Откуда-то оттуда отправляется на запад полк за полком.
В какой из них зачислили его? Когда война кончится, он снова поедет в Москву. Пройдет вдоль Кремлевской стены и остановится у Мавзолея. Там в стене покоится прах тех, кто погиб за революцию. Он отдаст им честь. Пеев вдруг почувствовал себя счастливым: если случайно он не доживет до того дня, сын его остановится перед Мавзолеем и будет гордиться тем, что имя отца — среди имен павших геройской смертью.