Хлыст безжалостно стал наяривать кнутом и заставил лошадей перейти в галоп, которого до этого момента бедные животные не знали. Но это было лишним, их никто не преследовал.
А потом был неприятный разговор в логове разбойников. Сначала пришлось отчитываться перед Орком, а потом еще раз повторять всю историю Старому. Сомов не ожидал геройских почестей, но рассчитывал хотя бы на какую-то маломальскую благодарность. Однако не услышать ни одного доброго слова в свой адрес от Старого было чудовищно несправедливым. Такая реакция главаря сильно покоробила Виктора и только утвердила его в правильности выбора навсегда расстаться с бандитами.
Последним кого уже не слушали, а допрашивали с пристрастием, был Клоп. Главарь остался крайне недоволен всем, что узнал. Больше всего он был напуган перспективой начала войны с бандой Бирюка из-за убийства его левой руки. То обстоятельство, что тайная война против них и так уже вовсю идет, причем давно, Старый игнорировал. Заверения Сомова, что его лица под гогглами никто не разглядел и не сможет опознать, а использованные документы были краденными и не выведут на их след, Старого не успокаивали. Досталось всем, Орку, пытавшемуся спорить со Старым и защищавшему Виктора, Хлысту, понуро склонившему голову, братьям близнецам, не понимавшим в чем их вина и Сомову единственному, которому, в общем-то, было плевать на все страхи и проблемы Старого, поскольку он покидал банду. Главарь долго разорялся и уехал далеко за полночь злой и расстроенный. Укатили в ночную тьму Хлыст и братья увозя с собой связанного Клопа и прихватив пару лопат. В притоне остались только Орк и Сомов. Орк достал бутылку крепленого вина, и они устроились у камина, в котором догорал тент красного цвета.
— Да, ненадолго ты ушел из банды, — удовлетворенно констатировал Орк, — Зато дел каких успел натворить. Зарезать Одноглазого и Бешенного в логове Бирюка это же надо на такое решиться. Рисковый ты парень, Музыкант. Рисковый, но фартовый.
— У меня были на то личные причины, — угрюмо ответил Сомов, отправляя в огонь документы Итона Уоса, — Заодно я считал, что своими действиями оказываю братству услугу. А теперь не понимаю, что я сделал не так и чем недоволен Старый. Ему бы следовало мне премию выдать за раскрытие заговора, а вместо этого он только и делал, что орал. Не понимаю. Чего это на него нашло?
— А не надо было вчера к Вире лезть целоваться, — усмехнулся Орк.
— Я лез целоваться? — сильно удивился Виктор.
— Ну не ты. Она сама лезла. Но какая разница? — с иронией ответил Орк, а дальше продолжил с неожиданной злобой: — Стареет Старый. Осторожным стал, спокойствия хочет, рисковать боится. Дом в три этажа купил в престижном месте, где вокруг живут приличные законопослушные граждане и все у него в друзьях. Никто из них и не догадывается, чем на самом деле занимается их новый сосед. Приемы пышные у себя устраивает. Танцульки всякие. Вот ты когда-нибудь у него в доме бывал? То-то и оно. И я нет.