Да, а с Рыком нужно вопрос как-то решать, а то не дело, что мой товарищ меня так… не, он не боится, у меня сложилось впечатление, что он вообще ничего не боится, кроме как потерять кого-то из близких, а вот меня он теперь… опасается. Да, точно! Именно опасается!
И это неправильно. Не знаю, может, рассказать ему о мече? Или нет? Ладно, над этим вопросом я подумаю после того, как закончится это приключение, просто нужно об этом помнить и не откладывать наш разговор надолго, а то мало ли…
От Рыка, мой взгляд скользнул дальше, по нашим, собравшимся компактной группой. Крис, сидел на повозке с раскрытым ртом и
выпученными глазами, но страха на его лице не было, скорее удивление и неудовольствие. Всем своим видом он показывал, что все происходящее его удивляет и нервирует. Ну да, он же не знает о попытке захвата замка графом, поэтому и не понимает всей опасности этой ситуации.
Кучер, правящий повозкой, сидел, сгорбившись, закрыв глаза, и что-то тихонько шептал, я видел, как шевелятся его губы. Взывает к богам он, что ли?
Воины, приданные нам Хортом Иствиком, угрюмо смотрели на развернутый строй, стоящий напротив и не ждали для себя ничего хорошего, однако, судя по коротким фразам, которыми они перебрасывались между собой, сдаваться они не собирались и готовились к бою, скорее всего, последнему.
Отец тоже смотрел на стоящих перед ним воинов безо всякого страха, только явно решая, как лучше будет биться. И вообще, весь его вид говорил о том, что он, как будто, не решает, как лучше провести этот бой, чтобы по возможности не пострадала его семья, а с изумлением прикидывает, где он такую прорву народа хоронить будет?!
Мама… М-да. Мама смотрела на стоящих перед ней воинов, зло прищурив глаза и изогнув губы в презрительной улыбке. Да уж! Я
поежился. Может, такое настроение отца, оно не просто так, и он знает о маме что-то, чего не знаю я? Интересно! И если это так, то, действительно, где мы их всех будем хоронить? Хотя… зачем? Бросим тут, кому надо — тот подберет!
Ну а Рык… Как я уже сказал, по-моему. Рык опасался больше меня, чем тех, кто стоял перед нами.
Мои мысли текли неторопливо, я бы даже сказал — лениво. Граф со своими воинами ничего не предпринимал, мы, естественно, тоже. Так вот стояли и смотрели друг на друга.
— Граф, — вдруг раздался громкий мамин голос, — если вы такой тупой, то специально для вас я повторю — даже не пытайтесь!
Только тут я обратил внимание на то, что граф ведет себя странно, точнее, он никак не ведет себя, а вот его внешний вид — меняется. Он почему-то покраснел, его глаза начали увеличиваться и, по-моему, просто далековато и мне плохо видно такие подробности, даже вылезать из орбит.