А ещё Пясту Старгородскому понравилась пьеса. Она отличалась от всего, что он видел и слышал с деревянных подмостков за более чем полвека жизни. Он смотрел и верил каждому слову. Этот светловолосый улыбчивый актёр на самом деле бессмертный эльф, и глаза его, наверное, видели рождение этого мира, но смотришь на него — и веришь, что он может обмануть, украсть, убить… Но как заставить его это сделать?
Представление закончилось. Получив долю аплодисментов, артисты забились в свой фургон, задёрнули занавес. Девушки торопливо, путаясь и толкаясь, переодевались за занавеской, мужчины терпеливо ждали своей очереди. Глава труппы с женой, оба еще в костюмах, присели над сундуком, на крышке которого были разложены монеты, пересчитывая и сортируя — медь отдельно от серебра.
— Ты что, с цепи сорвался? — пользуясь моментом, выговаривал Тайн Янсору. — Ты что в первой сцене устроил? У меня настоящие синяки теперь будут!
— Извини, — бывший браконьер опять помрачнел. — Увлёкся…
— Я вот тебе в следующий раз увлекусь… Чуть на самом деле меня не избил!
— Следующего раза не будет, — отвернулся Янсор.
— Зато зрителям понравилось, — пожал плечами Тиар, который вместе со всеми хихикал, исподтишка наблюдая сцену со стражниками из-за фургона.
— Вот в следующий раз ты вместо меня выйдешь за стражника! — напустился на брата Тайн. — А я тогда посмотрю…
— Я же сказал, — повысил голос бывший браконьер, — не будет следующего раза!
— Да хватит вам ссориться, мальчики, — подняла голову Ниэль. — Ты просто переживаешь из-за стилета.
— Да, — метатель ножей опустил голову. — Я просто подумал… представил…
— Мы закажем тебе новый, вот увидишь! Вернёмся на Архипелаг, найдем хорошего оружейника…
— Вы знаете, сколько он стоит? — слегка опешил Янсор.
— Не дешевле денег, — женщина подошла, погладила его по лицу, а потом притянула за уши его голову к своему плечу, обняла.
Из-за занавески вынырнула Раэна:
— Мальчики, мы всё! Идите, переодевайтесь, кому надо!
Все стали толкаться, протискиваясь — одни спешили пробраться ближе к выходу, другие — наоборот. Вся труппа очень редко собиралась в одном фургоне, который был лишь на пару вершков шире одного маха и чуть больше двух махов в длину. А когда он, как обычно, был заставлен сундуками с вещами, свёрнутыми рулонами декораций и завален по углам реквизитом, в нём и вовсе стало не повернуться.
— Мне кажется, дорогой, надо что-то делать, — Ниэль пришлось сесть на сундук, деньги с которого она смахнула в подол. — Тут невозможно находиться! Надо было бы снять какую-нибудь комнату в доме поблизости…Нам тут жить еще несколько дней. В такой тесноте будет трудно и переодеваться и просто жить!