Всё. Завтра после обеда у него венчание в церкви Сен-Жерве, освящённой в честь мучеников Гервасия и Протасия. Этот храм строили в квартале Маре больше ста лет, а закончил совсем недавно Саломон де Бросс, самый известный архитектор Парижа. Он, между прочим, тоже едет послезавтра в Вершилово. Письмо с приглашением от князя Пожарского ему передали уже давно, но метр согласился на переезд только после окончания работы над храмом.
Со своей невестой Анри познакомился просто. Она подметала улицу перед его магазином. На это зрелище пришло посмотреть половина Парижа. Улицу напротив его дома замостили на следующий день после того, как Анри Бенни выбрал место для магазина. Таких замощённых дорог в Париже и не было почти. Одна у банка "Взаимопомощь", вторая напротив таверны, что открыли тоже русские. В "Пурецкой волости" подавали пельмени, шашлык, борщ и другие блюда русской кухни, а в пристройке к таверне был небольшой магазинчик, что торговал различными соусами, в том числе и знаменитым "декартезом". Девушку наняли в банке, и в её работу входило как раз подметание улиц у этих трёх кусочков Вершилова в Париже. Надо сказать, что десяток русских стрельцов довольно быстро объяснил соседям, что выплёскивать содержимое ночных горшков на мостовую, это очень опасное занятие. Чаще всего оно заканчивалось собиранием испражнений хозяевами этих испражнений и размазыванием себе по лицу. Реже, гораздо реже, сломанными руками. Без помощи рук выплёскивать содержимое горшков не просто. Тем не менее, Анастэйс каждое утро подметала мостовую, ветром наносило мусор, да и дожди приносили с более высоких мест грязь.
За время, проведённое в Вершилово, Анри так отвык от грязи и вони Парижа, что первое время его даже мутило. Теперь уже вновь привык. Только привык, это не значит смирился. Анри прилагал все усилия, чтобы быстрее распродать игрушки и уехать в нормальный город. Жить в этом скопище нечистот было невыносимо. Да плюс вши и блохи на посетителях, да клопы, лезущие от соседей. Всё, завтра венчание и быстрее на корабль. Он выполнил и даже перевыполнил, то для чего приехал в Париж - продал три тысячи игрушек по цене десять рублей. Бенни представлял, с каким нетерпением ждут этого стрельцы, они ведь до этого не жили по колено в дерьме. Послезавтра всё закончится.
Событие тридцать девятое
Патриарх Филарет уезжал на богомолье в Троицко-Сергиеву лавру. Уезжал замаливать грех. Грех был большой. Даже хуже. Была целая череда больших грехов. Только сделал это Романов не корысти ради и не из гордыни, да и остальные пять смертных грехов были ни причём. Гнева он не испытывал, ну, может самую малость, лень точно здесь и не ночевала, пришлось крутиться как ужу целый месяц почти, имущества ближнего он не взалкал, наоборот, почти своё отдал. Про обжорство и похоть и говорить не приходилось.