– Где, Санчо? – с вызовом спросил Шакал, наотмашь ударяя толстяка по губам.
Голова бордельщика откинулась назад, и черная щетина на его щеках окрасилась кровью.
– Шакал, – проныл он, – тебя изгнали. Я слышал…
– Правильно слышал! У меня больше нет копыта, жирдяй. Мне нечего терять, и меня ничто не держит. И это случилось отчасти по твоей вине. Так что говори! Говори, пока я тебя на котлеты не пустил!
Несмотря на угрозы, Шакал не вынимал свой клинок из ножен. Он даже не взял с собой тренчало, оставив его Певчему. От оружия не было толку, если солдаты захотят немедленно его убить. Грубо тряхнув Санчо, Шакал заглянул ему прямо в лицо.
– Я хочу знать, где ты нашел девку из Рогов, которую насиловали орки.
– Но я… Я не…
Шакал въехал коленом Санчо в живот.
– Только попробуй мне еще раз соврать!
Бордельщик согнулся пополам, исходя хрипами и рвотными позывами. Шакал опять заставил его сесть ровно.
– Давай выворачивай все, что у тебя в кишках, говнюк жирный, не то так запинаю, что сами через глотку вылезут.
Санчо слабо покачал головой, и с его трясущихся губ слетела розовая нить слюны.
– Меситель сказал мне, что заплатил за нее, – сказал Шакал. – А деньги у него точно были. Где еще он бы ее нашел, как не здесь?
Сквозь страх и боль в глазах Санчо сквозил вызов.
– У меня никогда не было той траханой эльфийки! – воскликнул он, дрожа от бессильного гнева. – Я говорил Игнасио, что это ошибка. Нельзя брать эльфов из Псового ущелья, он это знал! Я сказал ему отдать ее Месителю, и дело с концом.
Сбитый с толку, Шакал почувствовал, как кровь заиграла у него в жилах.
– Игнасио? О чем ты вообще? – спросил он с напором, почти подняв бордельщика с пола за грязную тунику. Но Санчо едва его слышал.
– Что мне… во имя всех траханых щелей, что мне было делать? – бормотал он. Его гнев остывал так же быстро, как вспыхнул, оставив его без сил. – Какой у меня был выбор, когда я оказался между Месителем и капитаном кастили?
Отбросив всякую осторожность, Шакал выхватил нож со своего пояса и плашмя приставил лезвие к достоинству Санчо. Бордельщик замер, прикосновение холодного металла заставило его сосредоточиться.
– Выбор? – прошипел Шакал. – Я дам тебе два. Говори нормально и оставайся целым, либо продолжай мямлить и останешься кастратом.
Шакал еще никогда не слышал, чтобы человек говорил, не вдохнув перед этим, но Санчо каким-то образом это удалось.
– Игнасио иногда приводит остроухих из Гиспарты. Рабов, по одному, не больше. Их легче спрятать среди других девок. Они остаются тут, пока не приходит Меситель. Он платит монетами. Вот и все. Я просто держу их у себя день-другой, а потом беру свою долю.