Он подождал, прислушиваясь. Вскоре раздался едва различимый звук. Осторожные шаги по влажной земле. Шакал дождался, пока они приблизятся, и вынырнул из-за камней, выставив арбалет перед собой. И увидел тусклое отражение лунного света на лезвии кинжала, занесенного для удара, но тут же убрал пальцы с крючка тренчала и распахнул глаза: перед ним было знакомое милое личико.
Синица узнала его и, столь же ошеломленная, замерла с поднятым вверх кинжалом. Так они простояли несколько мгновений, дрожа и пытаясь смириться с присутствием друг друга. Придя наконец в себя, Шакал опустил тренчало.
Вся грязная, эльфийка до сих пор была одета в те вещи, что дала ей Берил. Короткие, обрезанные ножом волосы прилипли к чумазым щекам под узковатыми глазами, блестящими от удивления. Когда из теней позади появился Певчий, она резко обернулась, но быстро расслабилась, когда он сказал пару слов на языке Рогов.
– Что она здесь делает? – спросил Шакал.
Она обернулась на его голос, и на ее лице отразилась решительность. Дав им знак следовать за собой, она полезла по склону, карабкаясь с помощью рук, когда тяжело было устоять на ногах. Шакал и Певчий переглянулись и направились за ней. Она подождала их наверху, затем двинулась вдоль крепостной стены, пока не нашла широкий пролом, по которому они все могли пройти внутрь.
Очутившись в темном дворике, они увидели перед собой крепость. Синица остановилась, глядя на черные стены строения. Шакал, стоявший у нее за спиной, не мог видеть ее лица, но чувствовал трепет, исходящий от ее стройных плеч. Быстро пересилив себя, эльфийка снова двинулась вперед, почти бесшумно ведя их за собой. Дверь в крепость давно сгнила, но ее место в проеме теперь занимала плотная завеса мха. На пороге Синица снова остановилась, и стало слышно, как прерывается ее дыхание. Она пристально смотрела на вход, дрожа от страха и ярости. Шакал положил руку ей на плечо и шагнул вперед, ободряюще глядя на нее, будто спрашивая разрешения войти первым.
Синица кивнула.
И смахнув мох, Шакал вошел в крепость.
Крыша давно обвалилась, захватив с собой перекрытия верхних этажей. От строения осталась только пустая коробка. Коробка, в которой поселилась жестокость.
Шакал услышал, как остальные вошли следом за ним, но не мог отвести взгляда от открывшейся ему картины, пусть ему и приходилось видеть такое прежде.
– Раздерите меня черти, – мрачно изумился Певчий.
Все внутреннее пространство крепости, от усыпанного мелкими камнями пола до зияющей дыры наверху, было скользким от медленно передвигающегося месива. Как Синицу когда-то, здесь насильно держали голых бессильных эльфиек. Шакал с первого взгляда насчитал их около десятка. Посмотрев на Синицу с разинутым ртом, он горестно покачал головой.