Чуть дальше вдоль стены Певчий тоже справился с задачей.
Вскоре эльфийки, находившиеся ниже, были освобождены. Чтобы дотянуться до следующих троих, Певчему и Шакалу пришлось подставить булыжники. Опора была ненадежной, вытащить их было непросто, и их освобождение заняло невообразимо долгое время.
– Эта мертва, – тихо проговорил Певчий, осматривая последнюю из трех девушек, бережно уложенных на пол.
Шакал взглянул на нее и чуть не подавился от захлестнувшей его ярости. Черт, да они все выглядели полумертвыми! Их грязные голые тела были ужасно бледны. Но и полумертвый вид показался Шакалу благословением, когда он взглянул на труп, перед которым преклонил колени Певчий. Она была совершенно неподвижна, у нее не было даже того неглубокого дыхания, что у остальных.
Шакал посмотрел вверх, на пять оставшихся пленниц, и задумался, скольких из них уже не спасти.
– Не знаю, как мы до них дотянемся, – произнес он вслух.
По взгляду Синицы было понятно, что она думает о том же.
И тут оба увидели, как из-за края крепостной стены выползло огромное месиво и на мгновение заполнило собой видимое небо, поглотив звезды, а потом поползло к ним.
Шакал окликнул Певчего, и Певчий по интонации догадался о приближающейся опасности. Он поднялся, взял лук и прицелился в черную массу. Однако Шакал, понимая, что к чему, браться за тренчало не стал. Он молча выжидал.
Месиво избегало оставшихся пленниц, пробираясь мимо них. Когда оно подобралось ближе, Шакал увидел, что оно впитало всю грязь на своем пути, оставив на стене широкий след. Благодаря поглощенной грязи тварь становилась крупнее. Достигнув земли, она собралась в неправильную сферу размером почти с того слона, над которым плакал Овес.
Певчий, ведомый инстинктами лучника, сделал несколько шагов назад. Синица отступила лишь на один и заставила себя остановиться. Шакал не двинулся с места.
Скользкая округлая поверхность раздвинулась и начала расслаиваться, раскрываясь лепестками огромного гнилостного цветка. Форма, вырисовывавшася внутри твари, выглядела знакомо, хотя и претерпела ужасные изменения. На показавшемся лице и плечах были заметны следы повреждений, нанесенных магией Штукаря. Кожа была серая и блеклая, с глубокими морщинами, будто опаленное прогорклое мясо.
Меситель не столько сгорел, сколько был иссушен.
Черная жижа продолжала скользить вокруг него, и его застывшая плоть на мгновение оживала, чтобы затем снова раствориться. Только глаза не двигались: они сверлили Шакала, словно яростно летящие копья.
– Злодей возвратился в наши владения, – пробормотал Меситель. – И с этим последним явлением ты лишаешься всего.