– Уроды полоумные, – вымолвил Заноза с отвращением, когда они осмотрели место резни. Из уньяр не выжил никто. Кентавры не пощадили ни людей, ни лошадей. К счастью, они хотя бы не успели разграбить соседние хижины, и спрятавшиеся там жители уцелели.
Другим повезло меньше.
Чуть дальше они обнаружили развалины – несколько хижин, вероятно, были разрушены той же ватагой, с которой они только что расправились. Невинных уньяр вытаскивали из укрытий, протыкали копьями, давили копытами, разрывали лассо – всюду среди руин валялись убитые.
Кул’хуун слез со свина и присел на корточки, чтобы осмотреть взрыхленную землю, а потом указал в глубь деревни.
– Хесуун м’хэт Страва рхул.
– Сколько? – спросил Шакал.
Кул’хуун поднял растопыренную руку.
Шакал окинул взглядом свое копыто.
– Пятеро отделились. Нам нужно их выследить. И поскорее.
Они углубились в деревню, быстро объезжая строения. Ночь была наполнена зловещими звуками. В лунном свете плыл хор лошадиных визгов, сопровождаемый неистовыми криками людей и восторженными воплями, – и каждый из этих звуков давал неуловимый шанс помочь, пролить кровь, прийти слишком поздно или пасть убитым. Они шли по следам кентавров, и лишь северная звезда мести мерцала им в море смерти. Во главе теперь скакал Кул’хуун – гремя костьми, что висели у него на оружии. Они нагнали кентавров близ большого кораля и обнаружили, что пятеро, которых они преследовали, успели присоединиться к другой группе.
Шакал насчитал одиннадцать – опьяненных жаждой крови и безумных.
Он дал знак идти в атаку.
На этот раз кентавры заметили их и помчались навстречу. Шакал выпустил стрелу, ранив одного, но не сбив его с ног. Затем позволил арбалету повиснуть на его ремне и, выхватив дротик, метнул его другому тавру в живот. Оставшегося времени как раз хватило, чтобы выхватить меч перед столкновением.
Ему в грудь нацелилось копье, но Шакал отвел его клинком и махом назад рубанул другого кентавра, который проносился мимо. Очажок мотнул головой в одну сторону, затем в другую, чтобы отбросить наступающих врагов, но те увернулись от его бивней. Слева Кул’хуун взмахнул своим орочьим ятаганом – тяжелое беспощадное лезвие отсекло руку визжащей женщине. Четверо зверей-мужчин встали перед ними на дыбы стеной из бьющих копыт и разящих копий. Шакалу пришлось потянуть за свинодерги, и атака заглохла. Теснимые, в меньшинстве, Шакал и Кул’хуун вступили в бой, вставая в седлах, чтобы отбиваться от копий с кривыми лезвиями.
Кентавры разделились, чтобы справиться с полуорками, и Шакал обнаружил, что сражается с двумя, пока Кул’хуун занят второй парой. Они бились, доверяя братьям, оставшимся позади, доделать остальное.