– Все равно сгорю.
Шакал подошел к дыре. Исходящий из нее жар был терпимым, но внутри обещал стать сильнее. Отступив на шаг, чтобы разогнаться, Шакал несколько раз глубоко вдохнул и влетел внутрь, прыгнув через огненное кольцо. Приземлившись, он повернул налево и устремился по тоннелю.
Было светло, пока он не свернул за поворот, но потом все погрузилось во тьму. Вытянув правую руку, Шакал коснулся стены и повел ею по раскаленным камням, чтобы ориентироваться в темноте. Но все равно падал – спотыкаясь о невидимые обломки, выпавшие из разрушенной кладки. Каждый раз с земли становилось все труднее и труднее подниматься. Воздух был словно свинцовым. В тоннеле было темно, а глаза он закрыл, чтобы они не вскипели в глазницах от пышущего жара. С первых шагов он уже обливался потом. Ко второму падению собственная плоть стала казаться тесной и сухой. Воздух не проходил ни через его ноздри, ни через открытый пересохший рот. И все же он снова и снова поднимался и бежал дальше.
Изогнутая стена, казалось, никогда не закончится. Он уже отчаялся добраться даже до нижней части овала, не говоря уже о воротах на его конце. У него трескалась кожа. И тут же заживала. Он чувствовал, как благословение Аттукхана тщится его спасти, но оно не могло наколдовать воздух в его легких. Зирко говорил, что можно задуть свечу, даже скрытую ревущим водопадом. Шакал сейчас не задул бы свечу даже прямо перед собой. Хрипя и задыхаясь, он снова упал на землю.
Он не встал. Пол тоннеля обжигал ему щеку, грудь и живот, но у него не было сил, чтобы подняться. Оставалось только сгореть. Боль была невыносимой. Шакал с нетерпением ждал, когда его бездыханное тело уйдет в темноту, где он перестанет чувствовать боль. Впереди из тоннеля донесся стук. Падали камни. Хорошо. Его раздавит и засыплет. Что бы ни случилось – это будет конец. Стук нарастал, его было слышно сквозь грохот, он становился громче и ближе.
Ритмичный.
Шакал уже чувствовал его грудью – стук сливался с биением его сердца. Сердце. Копыта. По тоннелю раздалось визжащее эхо. Шакал поднял голову: он узнал этот звук.
Очажок.
Свин остановился прямо перед ним – Шакал не видел его, но слышал, чуял его запах. Сухое рыло, пульсирующее от затрудненного дыхания, ткнулось в его руку. Нет! Шакал попытался его отогнать, сказать, чтобы уходил обратно, но от языка в его пересохшем рту не было никакого толку. «Поворачивайся! Беги!» Свин снова взволнованно завизжал – тоже хрипло и слабо. «Черт, Очажок, ты умираешь! Уходи!» Но свин оставался на месте, подталкивая его клыками, стараясь подцепить его руку, заставить встать. Шакал поднял руку, ухватил варвара за гриву – и ощутил сухую, ломкую щетину. Затем сделал на собой усилие и забрался в седло.