Наконец, они оказались в круглой комнате. Потолок здесь был куполообразным, и Шакал смог выпрямиться. Огромное пространство заполняли кучи мусора, наваленные у неровной стены. Вперемешку с мусором валялись сокровища: среди разбитой глиняной посуды попадались золотые урны, под сгнившими седлами стояли открытые сундуки с монетами, а сломанные луки лежали на лопнувших мешках с драгоценными камнями. Все было покрыто неряшливым слоем пыли, патиной и затхлостью старины. Посреди этих развороченных запасов стоял угловатый каменный одр с человеческим скелетом. Полностью одетый в заплесневелые доспехи, в окружении изъеденного ржавчиной оружия, скелет возлежал лицом к тоннелю.
Зирко пробрался сквозь мусор и остановился рядом с одром, поднеся факел повыше, чтобы озарить останки мерцающим светом.
– Это Аттукхан, – сообщил полурослик приглушенным, полным почтения голосом. – Он был одним из первых четырнадцати людей, которые храбро примкнули к Белико.
Шакал, оставшийся у входа в комнату, слушал молча.
– Твой нрав подсказывает мне, что у тебя с Аттукханом много общего, Шакал, – продолжил Зирко. – Храбрость, честолюбие, бездумная самоуверенность, которую многие назвали бы глупостью. Это будет отличная партия. Я молюсь только, чтобы ты оказался достоин.
– Достоин чего? – решился спросить Шакал.
Зирко проигнорировал вопрос и вяло указал пальцем на то, что находилось на одре.
– Ты знаешь, сколько времени мой народ все это собирал? Сколько полуросликов странствовало по миру, неустанно ища предметы, которыми Аттукхан владел при жизни? Сколько вернулось с пустыми руками, с осколками веры? Сколько… не вернулось вовсе?
Шакал покачал головой.
– Нет. – Зирко улыбнулся. – Да тебя это и не волнует. С чего бы оно волновало?
Полурослик осторожно потянулся свободной рукой к одру, обхватив пальцами левый наруч скелета, и поднял кости его предплечья.
– Наверное, достаточно сказать, – проговорил Зирко, прижимая кости к своей груди, – что для исполнения твоей просьбы требуется нечто очень ценное.
– Я же сказал тебе, что готов заплатить, – заявил Шакал.
– Потому что не знаешь, что именно. Когда бросаешься к неизвестной опасности, тебе это кажется простым, даже успокаивает. Но мне интересно, окажешься ли ты достаточно смел, чтобы посмотреть ей прямо в лицо?
Шакал чувствовал, что у него сейчас лопнет терпение.
– Ты спрашивал, не готов ли я заключить сделку вслепую, и я согласился. А теперь ты сомневаешься в моей твердости! Вылечишь ты меня или нет, жрец, но избавь от своих размышлений о моем нраве.
Зирко сделал глубокий вдох.