«Книга Брин»
Мокрая трава липла к подолу платья. До рассвета всего несколько часов. Персефоне не спалось; это плохо для нее самой, для Нолина, для ее народа. Она поднималась на холм в темноте, совсем одна. Лучше, чтобы никто не знал, особенно Нифрон. Ее муж крепко спал в своем шатре; он никогда не испытывал трудностей со сном.
Персефону пробрала дрожь. Она плотнее закуталась в плащ, вспоминая, в какой восторг пришла Роан, впервые увидев на фрэйской одежде пуговицу. Мысль пронзила ее, словно стрела.
Мне следовало пойти с ними. Но как? У меня Нолин, я – киниг. Возможно, если я повторю несколько раз, то сама в это поверю: все-таки у нас есть слабая надежда.
Пронизывающий ветер впивался в кожу, пробирал до костей. На открытом склоне холма, за час до пробуждения самых ранних пташек, Персефона была совершенно одна. Она годами чувствовала себя одинокой, но сейчас впервые оказалась в одиночестве. Все ее друзья ушли на болото. Впрочем, даже если бы и остались в лагере, она не решилась бы поговорить ни с Мойей, ни с Роан, ни с Брин.
Только он может меня понять.
Дракон по-прежнему неподвижно лежал на вершине холма. Персефона много раз поднималась к нему, но никогда не подходила так близко. Сегодня – особый случай: она намеревалась сказать нечто важное, пусть даже никто ее не услышит.
Киниг планировала приблизиться вплотную и прикоснуться к дракону. Увидев, что тот приоткрыл один глаз, замерла. Вертикальный зрачок то расширялся, то сужался, фокусируясь на ней, сам же дракон оставался неподвижным. Если бы у него дрогнула хоть одна чешуйка, Персефона умерла бы от страха. Один его размер внушал ужас: клыки длиной и толщиной с руку, а глаза – величиной с двери. То, что дракона сотворила Сури, просто не укладывалось в голове. А еще она разрушила город. Киниг видела это своими глазами. Сури всегда казалась странной, но не злой, а вот ее творение выглядело устрашающе. Черно-зеленая чешуя, удлиненные зрачки, огромные клыки – мистик явно создала не милого щеночка.
Зачарованная драконьим взглядом, Персефона словно приросла к месту. У нее не хватило духа сделать и шага.
– Они ушли. Мойя, Роан, Гиффорд, Брин, Тэш, Тэкчин, Дождь и… – Она нервно рассмеялась, – и даже Тресса. Кто бы мог подумать. – Сильный порыв ветра колыхнул траву. Персефона еле устояла на ногах, дракон не шевельнулся. – Они отправились спасать Сури. Она, наверное, уже в Эстрамнадоне. Скорее всего, фрэи ее убьют. Возможно, прямо сейчас ее пытают. Ты же знаешь, она мне как дочь. – Персефона потупилась. – Я ни разу ей этого не сказала, а зря. Надеюсь, она и сама догадывается. Вот так всегда: мы решаемся сказать кому-то важные слова, только когда уже слишком поздно.