В еженедельнике под этим фото была подпись: Рекордная авиационная Комиссия в составе (дальше шли титулы и фамилии и, так как я стоял в середине, держа прибор, то редактор, поименовав вначале по рангу и званию Великих князей, третьим поставил просто князя Стефани, а на самом деле это был Георгий в надвинутой на глаза шапке и дохе. Вот так и возникают исторические ошибки. На третьей фотографии перед самолетом стояла, сидела и лежала на расстеленном брезенте (чтобы вместиться в кадр), вся компания инженеров и техников. Михаил с летчиком стояли в центре, у пропеллера, а рядом — мы, трое «авиационных комиссаров», Ваньку я выдвинул вперед и его мордочка получилась хорошо. Всех фото было по две штуки, так что Мишкин угодил…
Прочитал статью, все написано правильно, правда, суховато, «заклепочным языком», но про рекорды было сказано и подчеркнуто, что это первый в мире полет подобного аппарата. Параметры аппарата, его масса, мощность двигателя и размах крыльев не фигурировали и это тоже правильно. Единственно, что покоробило, в статье было упомянуто, что «летательный аппарат конструкции Его Императорского высочества Великого князя Михаила Александровича, построен на принадлежащем ему авиационном заводе», ну хотя бы Жуковского в соавторы взял, а реально, аппарат, естественно, построил главный инженер-конструктор, с которым я говорил в цеху, а вот фамилию его я не запомнил и по тексту он не был упомянут… За ужином все рассматривали фотографии, тем более, что там был запечатлен взлет и вид маленького биплана в горизонтальном полете с полоской земли аэродрома, что позволяет приблизительно определить высоту. Теперь уже никто не будет сомневаться, что человек может летать в небе.
На следующий день поехал во дворец Сандро на набережной Мойки[3]. Небольшой уютный дворец, раза в два больше моего прежнего, но архитектурно более интересный: первый этаж с высокими окнами с арочным верхом, потом балюстрада-терраса, окружающая второй этаж и небольшой мезонин третьего этажа. Вокруг был разбит небольшой парк. Дворец был подарен Сандро и Ксении на свадьбу Александром III в июле 1894 г., когда самому императору уже оставалось жить четыре месяца.
Сандро и Георгий сидели в библиотеке и пили сухое вино, Сандро отпустил дворецкого и сказал, что сегодня все слуги могут быть свободны от их обязанностей, мы сами о себе позаботимся. Потом он обратился ко мне и сказал:
— Александр, мы тут решили собраться по-простому, без чинов, так что общаемся на «ты» и по именам. Каждый пьет что хочет и наливает себе сам. — с этими словами первый бокал хозяин дома наполнил сам и мы пригубили неплохое светлое сухое вино с легкой игристостью.