Два дня спустя мы поехали к нему домой в обеденный перерыв. На этот раз мы занимались сексом в кровати. И мне понравилось. Роке не поддавался страху и не сводил с меня глаз ни на секунду. Почувствовав, что он вот-вот кончит, я тоже почти сразу же достигла оргазма при мысли, что своим бурным извержением он будет обязан именно мне.
— У тебя взгляд изменился, — уверял он меня после. — Теперь у тебя глаза мечтательные, как у девочки-фантазерки.
— А раньше какие были? — спросила я, сраженная его наблюдательностью.
— Недоверчивые. И строгие.
Через несколько минут я заснула в его объятиях, как прежде засыпала только с Эсекьелем.
— Прогуляемся по саду?
— Это обязательно?
— Нет. Но я бы с радостью устроила тебе экскурсию.
— Отсюда тоже отлично видно. — Не скрывая вожделения, он берет меня за плечи и целует.
Знает, как важен для меня сад, однако не проявляет ни малейшего интереса. Сезар разровнял граблями дорожки и площадки, пропитал карболином мостики, подстриг газон, почистил бассейн, собрал все шланги и инструменты. Мне хотелось, чтобы Роке оценил наши старания. Я бы взглянула на сад его глазами — ведь когда видишь свое творение каждое утро и каждый вечер, оно может примелькаться. Кроме этого сада, мне сейчас гордиться нечем. Вот Эсекьель, например, сумел и оценить, и обратить внимание на перемены, обойдясь при этом без ненужных указаний. Эх, лучше бы он сейчас был у меня в гостях вместо Роке, который приезжает с грузом забот и рабочих проблем! Его выдают беспокойство в движениях, нетерпение, с которым он тащит меня в постель, бессвязные повторяющиеся рассказы о съемочных неурядицах. Сейчас главная загвоздка в том, чтобы отыскать средства на тиражирование снятой в Испании «художки», которая должна выйти на экран в конце марта. Чтобы обеспечить хорошие сборы, прежде всего нужно договориться с одной из двух основных киносетей.
— Тогда подожди меня тут. Я проветрюсь. — Иду на осознанную манипуляцию.
— Ладно, ладно, я с тобой.
Он, как истинный трудоголик, не отходит от темы работы и, рассказывая о поездке в Испанию, описывает только бодание со звукозаписывающей компанией, ее сомнительные достоинства и задранные цены. Ни мое настроение, ни окружающие виды его не волнуют. Он идет, не глядя под ноги. Если не упоминать о приездах гостей, мне просто нечем с ним делиться из своих размышлений и наблюдений. Ни растения, ни орлик над Кебрада-дель-Агуа ему не интересны. Едва оказавшись в лощине, Роке тянется ко мне с поцелуем.
— Давай займемся любовью здесь.
— Как тебе только в голову пришло!