Ана (улыбаясь). Уже будто бы…
Рославской. Нехорошо!..
Ана (переменив тон). Мы все-таки с вами еще увидимся? Вы найдете меня в Москве? Да?
Рославской (молча кивает головой).
Ана (подавая ему). Вот моя карточка… Здесь адрес и № телефона…
Рославской (целуя ей руку). Спасибо… Через час вы снова в родной семье, а я…
Ана. Вы тоже скоро будете среди друзей и близких!..
Рославской. Среди первых я всегда, среди вторых… кажется, никогда!..
Корнет (проходит), Ну, Ана, айда! До свиданья, герой.
Рославской. Я вам помогу! (берет часть багажа).
(Все уходят. Вагон пустеет. Большая пауза).
Явление VI
Рославской (входит, садится у окна, закуривает. Слышен далекий-далекий свисток паровоза). «Вагонные встречи, вагонные речи…»
Занавес.
КАРТИНА II
(Грязная комната Ляпинского студенческого общежития. Большое окно, запыленное, с разбитыми и заклеенными бумагой стеклами. У окна — деревянный кухонный стол, два табурета. На столе — чайники, спиртовка, стаканы, бумажки, книги, щетки… На перевернутом каком-то горшке жестяная лампа с газетным абажуром. По стенам комнаты четыре кровати. Грязные засаленные одеяла, подушки… Стены комнаты до потолка не доходят и кончаются деревянной решеткой… Все слышно, что делается в коридоре и соседних номерах…)
(В комнате два студента. Пьяный лежит на кровати, Лохматый сидит у стола за толстым учебником… Тихо… За сценой голоса, разговаривают двое студентов-соседей).
Первый. Пропустят!
Второй. Да, если Михалыч не заметит; Максим существо сговорчивое.
Первый. Максим здесь ни при чем… Прошлый раз они приходили, и Михалыч об этом знал и не мешал…
Второй. Тогда другое дело. Он… лежал больной…
Первый. А теперь в невольном отсутствии… Поговорили и ушли!! Жалко, девицы невредные! и не для социал-демократа!!
Лохматый. Позвольте, сосед, при чем же здесь социал-демократия?
Первый. Очень просто: я — социал-демократ!
Лохматый. Последняя новость… я совершенно не имел случая… Вы большевик или меньшевик?
Первый. Откровенно говоря, я и сам пока не задавался подобным вопросом, но, судя по тому, что питаю антипатию к низеньким, коротышкам, думаю, что большевик!
Лохматый. При чем же здесь «коротышки»?! Бебель говорит вообще…
Первый. То говорит Бебель, а я говорю следующее: признавая, что женщина, как таковая, является несомненным орудием производства, я считаю необходимым ее социализацию, то есть общественное пользование… Вывод — я социалист! Затем… Предпочитаю толстую дебелую пейзаночку раскрашенным и тощим аристократкам — я демократ! Ваш вопрос доставил мне возможность точнее установить свою политическую дифференцировку!..