— А еще есть загадочные фразы из прошлого? — спросила с любопытством, Грета.
— Например, «в час битвы обратись к Богу и найдешь истину». Я пытался понять смысл, но так и не пришел к определенному мнению. В битве, когда тебе тяжело, можно обратиться к Богу, молитва помогает, но почему во время сражения? Логичнее перед битвой — укрепить веру, очистить душу. Но во время битвы искать истину? Зачем? Силу — да, помощь — да, но истину? Не могу понять!
— Вот еще фраза: «во тьме блеск затмевает разум, а свет открывает правду». Что это может значить?
— У нас есть такая фраза: «в минуту опасности осени себя знаменем Божьим и уповай на милость его». Я так понимаю, что каждая фраза нужна при каких-то действиях. Она должна или что-то объяснить, или подтвердить или помочь. Другого смысла я не вижу, — сказал барон Курт. — Вспомните о единение трех родов, получается фраза, подтверждает догадку. Так и с другими. По отдельности или без каких-либо действий они ничто. Надо выделить ключевую фразу, и от нее отталкиваться, постепенно совершая какие-то действия.
— Барон, а у рода фон Тодлебен какой артефакт?
Не описать, как расстроился барон Курт. Он чуть не плакал. Метаморфоза от простого вопроса не могла скрыться от других. Все ждали объяснений.
— Артефакт был утерян моим дядей Генрихом, — дрогнувшим голосом сказал Курт. — Это послужило разрывом отношений между отцом и дядей. Они поругались в пух и прах. Да что там! Мой отец был в ярости, а дядя молчал. После этого они не разговаривали. Когда отец умер, дядя посетил панихиду, он потом у могилы что-то тихо говорил. Я никогда не спрашивал, что произошло, а дядя сам не рассказывал. И никогда не говорил о причинах утраты артефакта.
Все были потрясены рассказом барона.
— Жаль. И все-таки, что за артефакт? Вы его видели? — Грета не могла сдержать любопытство.
— Я видел один раз, мне не давали его в руки, сказали, что мал еще. Это был крест, с отделкой драгоценными камнями, достаточно массивный, но может мне, так показалось, я маленький был.
По лицам присутствующих было видно, что они пытаются представить, как выглядел артефакт. Модельер внимательно смотрел на Астрид.
— Фройляйн Астрид, Вы что-то хотите сказать, но не решаетесь. Смелее.
Астрид была смущена и действительно она никак не решалась. Собравшись, она произнесла.
— Все эти истории о тайнах и загадках древних родов, о подземельях в замках, на их фоне моя история, наверное, покажется Вам глупой и смешной. У меня в предках были простые люди, и я не могу рассказать о каком-нибудь рыцаре. Но… — Она собралась с духом, и продолжила, все внимательно ждали. — Я не помню отца, его лица и не знаю, кто он. И фамилию я ношу по материнской линии. Мама всегда говорила, что отец любит меня, но не может быть с нами, он от кого-то меня оберегает. Я помню, только ощущения — сильный и надежный, мне было уютно на его руках. Когда он брал меня и прижимал к себе, мое сердце так сильно замирало. Когда он подбрасывал меня вверх, я не боялась упасть, потому что верила и знала, он обязательно меня поймает. Но я всегда пищала для веселья. Детство самое прекрасное время, — загрустила Астрид, — Он щекотал меня усами, когда прижимал к себе, мне нравилось. От него шел аромат одеколона и табака, еще от отца исходила какая-то добрая энергия. Мама говорила, что от настоящего мужчины должно пахнуть порохом, табаком и одеколоном. От отца мне достался крест, его надела мне мама и сказала беречь, и никогда не расставаться с ним. Крест отделан камнями и очень массивный, тяжелый. Цветные камни, это просто красивое стекло, но он для меня память о моих родных. В детстве перед молитвой на ночь, мама просила повторить несколько фраз. Они непонятные. Так что и у простых людей тоже есть фразы, которые родители просят заучить. Этот крест очень помог мне, когда я осталась одна и жила в монастыре два года. Я молилась о маме. Сжимала сильно, чтобы почувствовать энергию отца, заключенную в нем. — к концу рассказа Астрид уже едва не плакала, окунувшись в воспоминания о тяжелых минутах одиночества, — она смахнула слезинку, — ваши рассказы о загадочных фразах, об артефактах всколыхнули воспоминания. Вот такая грустная история, в ней, конечно, нет ничего загадочного, но это небольшой кусочек истории моей семьи, — грустно произнесла Астрид.