Византийская кунсткамера (Калделлис) - страница 88

Согласно апокрифической легенде, армянский царь Гагик II, вынужденный отречься от престола и жить в Каппадокии, разгневался на византийского митрополита Кесарии за то, что тот назвал своего пса Арменом, оскорбив тем самым всех армян. Однажды он объявил, что собирается погостить у митрополита, чему тот обрадовался. Во время трапезы царь попросил его показать своего пса, который, по слухам, был очень силен. Митрополиту было неловко звать его. «Позови его по имени, чтобы он пришел». Тогда митрополит позвал его, добавив, что назвал его Арменом, потому что тот силен, как воин (многие армяне служили в войске). «Это мы еще посмотрим», — сказал Гагик и приказал своим людям засунуть собаку и епископа в мешок. Весь остаток дня они били собаку палками, так что она набросилась на своего хозяина и разорвала его на куски, рыча и лая (Матфей Эдессский. Хроника 2, 43).

Илл. 13.2. Адмирал Оорифа наказывает арабских пленников; миниатюра Мадридского Скилицы

Согласно позднейшей легенде, император Юстиниан I (527–565) «испугался, как бы архитектор Великой Церкви, Игнатий, очень любимый всеми, не был провозглашен императором. Однако он не желал казнить его, как многие советовали ему, и тогда они нехотя обещали императору, что, убрав леса с построенной тем колонны Августеона, оставят там Игнатия умирать от голода, что и было сделано. Установив и закончив колонну с конной статуей императора, Игнатий понял, что его оставили там и опечалился; но, когда настал вечер, он нашел отличный выход из положения. У него в мешке нашлась веревочка длиной в пять локтей. Кроме того, он, достав нож, разрезал на мелкие кусочки свой гиматий, нижнюю рубашку, пояс и тюрбан, связал их, и попробовал, достает ли веревка донизу. В это время весь город спал, ибо была глубокая ночь. Увидев, что и жена его пришла с плачем и сетованиями, он крикнул ей: “обрывами меня оставили здесь умирать. Но ты пойди и потихоньку купи толстую веревку длиной с колонну и намажь ее смолой, и снова приходи посреди ночи”. Она все поняла, и на следующую ночь он спустил то, что у него было, жена привязала веревку, и он втащил ту наверх, привязал к ноге коня, и держась за нее, спустился невредимым. Он сделал так, чтобы веревка благодаря смоле прилипала к рукам, дабы не разбиться, соскользнув сразу, и дабы после спуска сжечь веревку. Потом, взяв жену и детей, он ночью бежал в Адрианополь, переодевшись монахом, и целых три года все говорили, что он умер на колонне. После этого он вернулся в Константинополь и жил там. Однажды, когда император шел с процессией в церковь Святых Апостолов, Игнатий встретил Юстиниана там и стал просить смилостивиться и не убивать его. Узнав Игнатия, император удивился, и весь синклит тоже. Юстиниан сделал вид, что не знал о случившемся с Игнатиеми, дав ему много даров, отпустил его с миром, сказав: “Видишь, если Господь хочет, чтобы человек остался жив, то и тысячи его не убьют”» (Сказание о Великой церкви 31).