- Спроси, кто делает это оружие, - белыми от гнева губами прошептал Аббаз. Хотя ответ предвидел.
- Это оружие производят у нас в Российской империи.
- Мне доложили, что ты из Московии от царя Михаила! - отшатнулся шах, выслушав ответ.
- Так и есть, Ваше Величество, но сейчас все называют нашу страну "Российская империя, а Михаила Фёдоровича именуют: "Государь император".
Так с этими османами и грузинами навсегда отстанешь от жизни.
- И много ли царств признали вас империей? - сощурился владыка Ирана.
- Речь Посполитая, датское и шведское королевство, Папа Римский, Король франков Людовикус, - и посол согнулся в поклоне, - Дозволит ли Ваше Величество заносить остальные дары моего императора.
- Что ж, дозволяю, - улыбнулся шах, оттаивая, он ещё разберётся с англами.
Дальнейшее вызвало очередной ступор. Внесли две большие напольные вазы из фарфора. Нет, это были не китайские вазы. Тем было до этих как луне отражённой в мутной луже до солнца. На одной, явно в угоду запрету Корана изображать людей и животных, были просто вкривь и вкось намалёваны цветные линии. Но эта мешанина ярких полос и клякс завораживала. Хотелось найти в ней порядок. Она не отпускала взгляда. Как этого добился неведомый художник? Тайна. Чудо! На второй вазе была изображена девушка. Нет. Это существо не было человеком.
У девушки были длинные уши как у корсака - степной лисицы. Фиолетовые глаза. Разноцветные волосы. Синие. Скорее всего, запрет Корана не распространяется и на неё. Ведь это не человек, и уж точно не животное, это прекрасная гурия из садов Аллаха. Потребовалось несколько минут, прежде чем шах смог оторвать взгляд от её фиолетовых глазок.
- Я полагаю, что и это делают в вашей империи? - усмехнулся Аббаз, и так зная ответ.
- Это далеко не все подарки, Ваше Величество.
Событие пятьдесят восьмое
К семейству Олександровых Пётр заглянул почти случайно. Шёл по улице с главным агрономом Василием Петровичем Полуяровым и разговаривал о планах на следующий год. Разговор зашёл о колхозе Пантелеевых.
- Ещё ведь одно семейство есть в поместие Бородулино, что в Жарской волости, которое можно колхозом сделать, - предложил Полуяров.
- Кто таков? - заинтересовался Пётр.
- Выкупил я позапрошлом годе деревушку из трёх дворов, что числилась за Олександром Дмитреевым сыном Челюсткиным. Мартынко Титов, да бобыль Иваска Левонтиев плохонькие хозяева, все время приходится за ними следить, потому видно и продал вотчину дворянин Челюсткин. Зато есть там семейство бобыля Марко Олександрова. Так он теперь и не бобыль, нашёл вдовушку с тремя девками, да пацанёнком, и у самого пятеро сыновей и две девчонки были. Одна, самая старшая, замуж в том годе вышла и тоже в Бородулино мужа переманила. Построил я им четыре дома и как положено животины разной напокупал. От зари до зари бьётся семейство и всё норовит к новшествам присоседиться, то сеялку возьмут, то жатку на испытание. Старший сынок Пантелей часто и ко мне за советом обращается и к голландцам.