- Конечно, Ваше Высокопреосвященство, в Нижнем Новгороде.
Что ж, в Вершилово храм украсит алтарь из церкви Святой Гертруды. Десятиметровый алтарь сделан из дерева и украшен позолоченными скульптурами. В атриуме находится статуя покровительницы храма Святой Гертруды. В одной руке она держит чашу, а в другой - модель храма. Кафедра сделана из мрамора и алебастра. Уберём из одной руки святой модель их храма и поставим модель нашего. Этот алтарь отец Пётр, наверное, ещё не видел. Иначе потребовал бы и его.
В результате делёжка продлилась до самого вечера. И что любопытно ни одного довольного. Англиканскую церковь обделил. Правда, тех англичан всего ничего, артисты, да несколько учёных, Ничего, Томас Манн выехал вчера на родину. Должен привезти через годик пополнение и наладить транзит католиков на Урал и в Поволжье. Протестантам достались мощи короля, а католикам Святого Генриха Уппсальского. В следующий раз Пётр такой ошибки не сделает. Сам всё разделит и будет сам и раздавать. Слаб человек. Даже одетый в сутану слаб. Нельзя ему доверять самому благи делить. Корысть, мать её.
Событие сороковое
Никита Михайлович Шульга закрыл глаза и начал проваливаться в спасительный сон, но не дали.
- Едут! Поганые едут! - проорали над ухом, и мэр Миасса тряхнул головой, отгоняя сон.
Больше суток прошло с того момента, как зазвонил колокол на смотровой вышке и мальчонка принёс весть, что опять торгуты целой ордой движутся к городу. Отомстить решили за прошлогоднее поражение. Или просто едут пограбить. Больше здесь на сотни вёрст в любую сторону и грабить некого. Только Миасс и Белорецк. А до Тюмени вёрст под четыреста, если по рекам плыть. Да и не пройти орде по лесам зимой до Тюмени. Чем лошади будут кормиться? Да по пояс в снегу, да без малейшего намёка на дорогу. А здесь чем? Только тем, что мы запасли на зиму. Значит, будут биться насмерть до последнего. Им либо от наших пуль погибать либо от голода. Так думал Шульга, раздавая команды вчера.
Как обороняться, было, в общем, понятно. Выстроить завал из деревьев в виде бутылочного горлышка и перекрыть это горлышко сотней стрельцов. Мушкетов более двухсот, получается, что два залпа стрельцы сделают меньше чем за минуту. Только сначала нужно из обеих пушек пальнуть и четырёх фальконетов, что были на казачьих лодьях. Орудия нужно шрапнелью зарядить, а казачьи пукалки пусть своими ядрышками выстрелят. Толку от фальконетов Никита Михайлович не ждал, но и шум будет и дым, отрезвит малость торгутов залп из шести пушек.
Как вовремя казаки заявились пограбить. Пятьдесят умелых воинов и с оружием, это не малое подспорье. Что казаки атамана Епифана Солового приплыли ограбить поселение русских, где есть золотишко, и так понятно. Хоть Соловый и объяснил своё появление тем, что якобы на разведку они плыли. Как же, на разведку, в такую даль от Тюмени, поздней осенью, когда со дня на день реки встанут. А как они собирались четыреста вёрст назад добираться? По льду неокрепшему? А может, напрямую, через тайгу? Хоть бы что получше выдумали. Ну, с ними позже разберёмся. Сейчас все сорок восемь казаков, даже раненые, согласились в обороне Миасса поучаствовать. Им предложили за это по пять рублей и жильё с пропитанием до весны, пока реки не вскроются. Наверное, и без денег бы казачки согласились, куда им деваться, если торгуты всех защитников Миасса положат. Один чёрт придётся воевать. А воевать сообща куда как лучше.