Найдя свой щит, я перекинул широкую кожаную петлю через плечо, повесив его за спину, поднял уцелевшее копье и нахлобучил на голову шлем, сегодня спасший мне жизнь – слева на стали осталась глубокая борозда. За это время бродники спешились и приготовились к маршу.
– Вперед!
У Ждана не было возможности точно подгадать место окончания вражеской колонны. Поэтому он и его воины терпеливо ждали, пока соратники проскочат мимо, уводя за собой половецкую погоню, после чего стали пробираться еще дальше, навстречу куманскому обозу. Опытный вожак бродников, он предупредил меня, как будет действовать на случай, если перед бегством куманов его воины не успеют свалить деревья. В таком случае дорогу перегородит полсотни копейщиков с щитами, а шагов за пятьдесят перед ними бродники растянут веревку на высоте в человеческий локоть. Удирающие от аланов всадники разгонятся, чтобы протаранить русов, и не заметят препятствия. Полетят лошади вниз, ломая ноги себе и шеи наездникам, создавая завал из собственных тел, потеряют задние ряды напор и скорость… А тут уж их и копейщики встретят по чести, пока оставшиеся воины за их спинами лихорадочно валят деревья, создавая непроходимую для лошадей засеку.
Отличный план, и, как кажется, Ждан вполне сумел его воплотить. По крайней мере, когда мы приблизились к месту схватки, то перед цепочкой копейщиков, прижатых к завалу из шести срубленных дубов, взгромоздилась уже целая гора трупов половцев и их лошадей. Правда, на самой засеке идет отчаянная рубка бродников и спешенных куманов, пытающихся прорваться к своим сзади. А за спиной у них беснуется множество всадников, вынужденно застопорившихся перед препятствием. Что, неужели подкрепление к запертым в ловушке пяти сотням половцев (примерно во столько я оценил численность вражеской колонны)? Эх, как жаль, что нельзя обойти их с тыла!
– Копейщики, за мной! Лучники и мечники, помогите на засеке!
С тяжелым, ростовым щитом и длинной пикой (я ведь специально заказал нашим кузнецам непривычный им граненый наконечник) мое место в строю тех, кто заградил дорогу пытающимся вырваться из ловушки. До ряда отчаянно сражающихся воинов мне остались считаные шаги…
– Бей!!!
Первый всадник, оказавшийся у меня на пути, лишь бестолково взмахнул саблей, не успевая закрыться щитом от вынырнувшего из кустов врага. Граненое острие легко вонзилось в неприкрытую броней плоть – и тут же я вырвал его, готовясь к следующему удару.
Второй половец успел развернуть коня навстречу и даже поднять на дыбы – при случае тяжелые лошадиные копыта вполне могут проломить как грудь, так и череп пешца. Но, склонив древко, я успел с силой вонзить его в дальнюю часть брюха животного. Конь отчаянно завизжал, бешено молотя в воздухе передними копытами, но, не дотянувшись до меня, рухнул, зажав ногу заревевшего от боли всадника. Вот только и чудо-копье вырвать из лошадиной плоти мне не удалось, и древко вылетело из моих рук, придавленное огромным весом животного. На мгновение я остался безоружен – но тут же меня прикрыли подоспевшие бродники, отчаянно коля куманов копьями и тесня их с фланга.