Дали, как могла, поддерживала меня, утешала. И надо сказать, присутствие ласковой и заботливой супруги действительно придавало сил, а ее спокойствие и вера в меня в итоге заставили меня прекратить метания и от глупых шагов перейти к адекватным действиям.
– Азнаури Важа! Рад видеть вас в добром здравии! Не желаете ли присоединиться?!
Последние два дня мы с Радеем каждое утро начинаем со схваток на тупых мечах во дворе замка. И большинство аланов – как простых воинов, так и дворян – с детской непосредственностью и удовольствием наблюдают за нашими тренировочными поединками. Я даже пару раз пригласил особо ретивых попробовать себя, чем убил сразу двух зайцев – с одной стороны, почувствовал силу и искусство соперников, с другой, завоевал какой-никакой авторитет, взяв верх в обеих схватках.
Между тем вчера за поединками с нескрываемым интересом наблюдал посланник грузинского царя Баграта Четвертого, азнаури (это дворянский титул) Важа – высокий и стройный молодой человек с располагающим, открытым лицом и умными карими глазами. Вечером же один из моих людей сообщил, что грузинский посланник свободно обратился к нему на русском, проходя мимо. Спросил что-то незначительное и, выслушав ответ, ушел – но то обстоятельство, что Важа, очевидно, знает наш язык и, возможно, специально это продемонстрировал, весьма меня заинтересовало.
В ответ на мое приглашение грузин учтиво склонил голову, после чего мягко, пружинисто вошел в огороженный нами с Радеем круг, с легким поклоном приняв у моего телохранителя учебный клинок и щит.
– Все хотел спросить вас, воевода: зачем вы меняете руку?
Действительно, Важа очень хорошо и чисто говорит на русском, как кажется, вовсе без акцента.
– Пытаюсь развить левую, быть может, когда-нибудь мне это пригодится.
Азнаури чуть прикрыл глаза, показывая, что принял ответ, и все так же вежливо поинтересовался:
– Вы ведь с далекого севера? Я слышал, там некоторые воины бьются двумя мечами, скинув при этом с себя броню.
– Я склоняюсь к мысли, что эти воины одержимы нечистым духом, ибо сила их ударов превосходит человеческие возможности.
Грузин высоко поднял правую бровь:
– Вот как… Выходит, они непобедимы?
Коротко усмехнувшись, я сделал приглашающий жест рукой:
– Один новгородский десятник на моих глазах сразил берсерка. Победить можно кого угодно… Ну так что, приступим?
Важа легонько поклонился – и тут же стремительно прыгнул вперед, отбросив меня ударом щит в щит! Правда, атаку его меча я принял на плоскость клинка и тут же ответил, пытаясь зарядить в лицо соперника жестким ребром защиты, окованным стальной окантовкой, – и ведь силы удара я явно не рассчитал! Но азнаури легко отклонил голову и тут же молниеносно контратаковал прямым уколом, от которого мне едва удалось увернуться.