Давайте начнем с главных подсудимых, чтобы вы представили себе, что это были за люди… Их было трое — Харнак, Кукхоф и Шульце-Бойзен. Я бы начал с последнего, с обер-лейтенанта Шульце-Бойзена, который играл первостепенную роль: да, да — первостепенную роль в нелегальной организации. Прежде всего я должен сделать несколько общих замечаний: подпольную организацию мы называли коммунистической, но уже с самого начала для меня стало ясно, что все это не совсем так. Конечно, подсудимые находились под влиянием красных, но это были люди самых различных взглядов и убеждений. Основное ядро составляли интеллигенты и еще группа военных, не связанных с коммунистами. Буду оперировать цифрами: из семидесяти пяти главных обвиняемых (я называю главными тех, кого приговорили к смерти) среди них почти половина имели университетское образование. Здесь были художники, писатели, дипломаты, журналисты, скульпторы, были ученые, инженеры, экономисты. Многие из них принадлежали к высшему, я бы сказал — аристократическому обществу и занимали ответственные посты в имперских учреждениях. Эти люди стали противниками существовавшего режима, боролись против фюрера! В обвинительном заключении так и было сказано. — Редер порылся в папке и прочитал: — «Доктор Харнак и обер-лейтенант Шульце-Бойзен сумели объединить вокруг себя в Берлине представителей различных слоев общества, которые не скрывали своих взглядов, враждебных государству. Их отношение к национал-социалистскому строю было отрицательным. Своей пропагандой они пытались завербовать лиц из среды ученых, полиции, армии, художников…»
Вот что представляла из себя эта организация. Главари ее были неопытными конспираторами, они совершали много ошибок, и тем не менее заговорщики полтора года — с первого дня войны с Россией — поддерживали прямую радиосвязь с Москвой. Подумать только! Они передавали туда наши государственные, военные, экономические тайны… Как только началась война на Востоке, по всей Германии и в других странах, оккупированных германской армией, вдруг заговорили тайные коротковолновые станции. Откуда они только взялись! До конца сорок второго года с ними ничего нельзя было поделать. Вот, например, Ильза Штёбе, связанная с дипломатом Рудольфом фон Шелиа, она одна причинила нам столько вреда… Свою обвинительную речь на первом процессе я так и начал. — Редер опять порылся в бумагах, величественным жестом поднял листок и продекламировал: — «Ужас должен охватить каждого при мысли, что враг знал тайны Германии…»
Это было удачное выступление, оно произвело впечатление! — мечтательно заговорил Редер. — Я выступал в зале имперского военного суда на Шарлоттенбургштрассе. О моей речи доложили фюреру… Да, это было так — враг проник в тайны империи.