— Как и мне.
Одри пожала ему руку, и он уловил запах ее духов: нотки цитрусовых и персика, сандалового дерева, аромат свежий и чувственный, но не давящий.
Ее пальцы на секунду сжали его пальцы и выскользнули из его руки. Он ожидал этого, но его пульс все равно ускорился. Она была хороша.
— Садитесь, пожалуйста.
— Благодарю.
Кальдар сел на деревянный стул перед ее столом. Она слегка покачиваясь подошла к столу, села и улыбнулась ему. Это была милая и совершенно невинная улыбка. Он почти ожидал, что из ковра вырастут цветы и защебечут маленькие птички.
Одри выдвинула верхний ящик стола. Кальдар напрягся. Она достала маленькую коробочку с леденцами и положила ее на стол.
— Мятные леденцы?
Вероятно, отравлены.
— Нет, спасибо.
Одри открыла коробочку своими тонкими пальцами.
— Извините, я только что выпила кофе. Мое дыхание… фу! — Она помахала рукой перед лицом.
— Я не возражаю. Действуйте.
Она вытащила мятную конфетку, положила ее на розовый язычок и закрыла рот.
— Ммм. Я люблю леденцы.
И-и-и, его мысли улетучились. Опять славно сработано. Интересно, как часто она прибегала к этому маленькому трюку? Он представил себе конференц-зал, полный мужчин, которые одновременно затыкаются, чтобы посмотреть, как она сосет леденцы. Ни одна сестра Алекса Каллахана не может быть абсолютно невинной, но он не ожидал такого.
Она наклонилась вперед, ее лицо стало серьезным.
— Итак, чем я могу вам помочь, Денис?
— Я навещал вашего брата, — сказал он, пробуя воду. — Алекса.
— Алекса? — Ее глаза расширились. — Как он там? С ним все в порядке? Что-то случилось?
На ее лице даже отразилось искреннее беспокойство.
— У него что, был передоз?
На ее лице отразился неподдельный страх. Если бы он был чуть менее измучен, то купился бы на это. Каллахан был не первым наркоманом, страдающим манией преследования. Может, Одри была папиной дочуркой, а Алекс — паршивой овцой в семье, которая лжет сквозь зубы.
А может, свиньи полетят, и у богатых людей появится совесть.
— Папа сказал, что он в хорошем месте. Врачи должны были позаботиться о нем!
На ее глаза навернулись слезы. Ууу, умеет плакать по заказу. Очаровательно. Кальдар должен был что-то сказать, пока она не расплакалась, иначе все пошло бы наперекосяк. Он протянул руку и виновато улыбнулся.
— Одри, пожалуйста, вы меня неправильно поняли. Мое сердце будет разбито, если я увижу такую прекрасную девушку расстроенной. С вашим братом все в порядке.
Одри отстранилась.
— Это было не мило. Вы меня напугали.
Теперь он был подлым, гнилым человеком, м-да, так оно и было. Он чуть не захлопал в ладоши.