Фокс обернулся, чтобы сказать Роберту, что было бы излишним на этом настаивать; но Роберт уже исчез.
Возмущенный такой трусостью, храбрый француз решился спуститься один, рискуя жизнью.
Цепляясь за выступы скал, за пучки травы, он начал опасный спуск.
Двадцать раз он едва не упал в пропасть.
Наконец свидетели этой сцены потеряли его из виду. Долго стояли они молча, удивляясь храбрости молодого человека.
— Он убился! — промолвил наконец с состраданием комиссар, выражая этими словами их общую мысль.
— Он убился! — повторили агенты. Но в глубине души они ощущали чувство, увы, слишком человеческое: они были довольны, что молодому французу не удалась попытка, на которую они сами не осмелились.
Один только Адам Фокс был совершенно хладнокровен.
— Может быть, это к лучшему! — прошептал он.
Они сбирались уже идти прочь, как вдруг из глубины оврага показался Роберт, взбиравшийся с страшными усилиями. Его лицо и руки были в крови.
— Что вы нашли? — спросил его живо Фокс.
— Ничего! — отвечал Роберт, падая без чувств на краю оврага.
Но этот обморок продолжался недолго; могучий организм восторжествовал над усталостью.
— Ничего? — повторял Фокс. — Ничего?.. Это странно!..
— Не унес ли поток труп этой девочки?.. Если она жива, куда могла она убежать?.. Ба! — прибавил он более спокойным тоном. — Рана и это ужасное падение наверно не позволили ей далеко уйти… Во всяком случае нам здесь нечего делать. Вернемтесь в хижину… Могила готова? — спросил он, обращаясь к полицейским агентам.
Агенты вместо ответа показали на свежевырытую яму.
Роберт отошел или, лучше сказать, был уведен комиссаром от оврага. Его ум старался проникнуть в тайну этих происшествий.
Фокс велел вынести из подземелья труп несчастной матери и обугленные кости ребенка. Положив их в могилу, он велел засыпать их землей.
— Вы забыли положить труп этого человека, — заметил Роберт.
— Такой негодяй не заслуживает погребения, — отвечал с презрением Фокс. — Так как он избежал человеческого правосудия, то пусть его тело останется в этом подземелье и не оскверняет землю.
Это говорил Адам Фокс, обыкновенно такой хладнокровный и бесстрастный!
Роберт заметил это с удивлением. Напрасно старался он убедить Джефферсона похоронить также и Вильки.
Комиссар был эхо своего секретаря.
Они отправились по дороге в Вестфильд и скоро прибыли в город. Правосудие не нуждалось более в де-Кервале, и он занялся своими делами.
Обменявшись несколькими словами с Джефферсоном, Фокс поехал в Нью-Йорк, под предлогом необходимости донести о случившемся.