Охотники на мамонтов (Покровский) - страница 73

Старая кабаниха мирно лежала на дне лесного оврага, в ручье, среди дюжины кабанят. Вдруг она почуяла запах врага. Она вскочила и с громким хрюканьем кинулась вниз по течению. Кабанята с визгом помчались за ней. В воздухе свистнула стрела, и один, отстав, неистово закружился на месте.

Из-за ствола, опрокинутого бурей, выпрыгнул стройный охотник. В несколько прыжков он очутился над раненым зверем. Кабанёнок попытался бежать, но передние ноги его подломились, и он бессильно уткнулся рыльцем в землю.

Под левой лопаткой его торчала стрела, глубоко вонзившаяся в тело.

Охотник бросился на колени. Одной рукой притиснул кабанёнка к земле, а другой начал осторожно выкручивать стрелу из раны.

Кабанёнок забился сильнее; тогда охотник вынул из-за ремённого пояса тяжёлый чёрный камень, острый с одного конца и тупой с другого, насаженный на дубовую рукоятку и тщательно отшлифованный со всех сторон. Ударом в лоб охотник оглушил кабанёнка, и тот замер на месте, вытянув задние ноги. Охотник присел на корточки, погладил рукой жертву и зашептал:

— Не сердись, сын кабанихи! Не Уоми убил тебя. Ударил чужой ловец. Пришёл из дальних землянок, откуда восходит солнце. Пусть туда летит твоя тень. Спи, сын кабанихи. Пусть твоё дыхание летит к Кабаньему Старику. Скажи: приказывает ему Уоми. Будь здоров, Большой Кабан. Посылай всегда для Уоми много кабанят. Уоми пойдёт на охоту, скажет спасибо Старшему Кабану.

Пока Уоми говорил, последние судороги кабанёнка затихли. Уоми ещё раз погладил его, поднялся и обошёл вокруг бездыханного тела.

— А теперь отдай Уоми твою душу. Пусть сила твоя перейдёт в мою силу, твоё тепло в моё тепло, твоя жизнь прибавится к моей жизни.

Охотник поднял кабанёнка и припал губами к его ране.

Потом Уоми положил кабанёнка на землю, вынул из-за пояса кремнёвый нож, вделанный в деревянную рукоятку, привычным движением выпотрошил и освежевал тушу.

Уоми был голоден. Наскоро ополоснув в ручье руки, он снял ножом задний окорочок и крепкими, как у волка, зубами захватил край сырого мяса. Острым кремнёвым лезвием ловко обрезал кусок перед самыми губами и жадно начал разжевывать нежное, молодое мясо.

Проглотив один кусок, он хотел было приняться за другой, как вдруг какая-то мысль заставила его остановиться. Он внимательно осмотрелся кругом.

Так и есть! Это овраг Дабу. Четыре зимы прошло с тех пор, как он был здесь последний раз.