Но ничто не помогало. Хуммы упрямо шли своей дорогой. Ни один из них не послушался заклинаний.
Охотники с недоумением смотрели друг на друга и на костяную фигурку. Куда же девалась её сила?
Вдруг Улла схватил Волчью Ноздрю за плечо.
— Гляди! — зашептал он со страхом и показал на лесные верхушки деревьев.
Осины качались и трепетали листьями. Слабый ветерок, который так недавно гнал дым от костра на мамонтов, теперь сменился другим. Вместо него по лесу шумел северяк, от которого шатались древесные стволы.
— Пущено по ветру, — многозначительно шепнул Улла и тревожно огляделся вокруг.
Волчья Ноздря переменился в лице, а всегда смелый Ао побледнел; руки у него дрожали.
— Пущено по ветру! — повторил он, как эхо.
— По ветру! По ветру! — зашептал и Волчья Ноздря, и было видно, как волосы на его голове стали топорщиться. Так встаёт шерсть на загривке у волка, когда он чует опасность.
Все трое стали пристально вглядываться в кусты. Ветки их подозрительно качались. Не понимая причин перемены ветра, они решили, что кто-то более сильный в этих местах стал у них на дороге. Это он уничтожил силу заклятия, которое помогало им до сих пор. Чья-то чужая колдовская власть вмешалась в их охоту и повернула всё по-своему. Хотя бы один из хуммов пошёл к посёлку Красных Лисиц!
— Это Куолу! — сказал Волчья Ноздря.
В тревоге охотники спустились к самой воде. Здесь против устья оврага находилась та самая длинная отмель, которую топтали мамонты. Долина реки уходила прямо на север. Там, где-то далеко, по рассказам стариков, скрывалось озеро. Из него рождалось начало Большой реки, а ещё дальше лежал Великий лёд. Оттуда неслись холодные ветры и приползали туманы.
Охотникам было видно, как вереница тёмно-коричневых мамонтов тянулась гуськом у самой воды по мягкой песчаной береговой полосе. Над береговой террасой поднимались почти отвесные обрывы высокого, правого берега, поросшего лиственным лесом. Люди стояли в растерянности. Теперь они не старались догонять зверей, но и упускать их из виду им тоже не хотелось.
Расстояние между ними увеличивалось, хотя стадо было ещё хорошо видно.
Ао оглянулся и зашептал:
— Смотрите, смотрите!..
Он указывал пальцем на береговую кручу, под которой они стояли. Там в густом буреломе свалившихся с вершины берегового карниза сухих деревьев шевелилось что-то тёмное. Скоро острые глаза охотников рассмотрели фигуру молоденького хуммы, застрявшего головой среди толстых стволов. Он угодил туда, когда упал вниз с высокого берега. Это был тот самый мамонтёнок, который так неосторожно расшалился, когда стадо хуммов проходило по краю обрыва.